Рычажки, кнопки и непонятные механизмы в руках профессионала начинают вдруг издавать удивительные мелодии – работа диджея всегда кажется чем-то магическим. Но то, что делают эти двое на своих шоу, поражает мастерством. Kaiser Souzai – немецкий техно-дуэт, на выступлении которых техно для меня заиграло новыми красками. Даже те, кто равнодушен к такой музыке, в эту ночь могли в нее влюбиться. Описать словами это сложно, но представьте, как музыка машин обретает душу человека, и все, что вам хочется – это танцевать всю ночь под пронзительные перкуссии и брутальный бит.
Маркус и Алекс живут в Берлине, много путешествуют, играют прогрессив-техно и управляют собственным лейблом. Kaiser Souzai впервые приехали в Москву со своим шоу, а Алекс, родившийся в Томске, вообще попал на родину в первый раз за 22 года. Мы встретились с музыкантами перед их выступлением в клубе «Бессонница» 23 сентября и поговорили о техно, путешествиях и моде на рейвы.
Artifex: Как вы познакомились и стали дуэтом?
Алекс: Мой друг устраивал благотворительную вечеринку в Берлине, на которой знаменитости выполняли роли обслуживающего персонала – в баре, гардеробе… Он дал мне один танцпол, сказал: «У тебя есть 6 часов, делай, что захочешь», и Маркусу тоже. Мы играли вместе эти 6 часов, это была отличная вечеринка. После этого мы выпили кофе и стали говорить о проекте.
Artifex: До этого вы уже были успешны в музыке?
Алекс: Это было мое хобби. Я ходил в университет в Берлине и параллельно занимался музыкой. После учебы играл дома с винила. Но я не делал это профессионально.
Artifex: Тебе хотелось стать профессиональным диджеем?
Алекс: Мне захотелось после того, как я поговорил с Маркусом. (Смеется)
Маркус: Я занимался этим уже давно. Сначала играл техно, потом хаус. Но мне хотелось вернуться в андеграунд. Поэтому мы стали делать Kaiser Souzai в техно-стиле.
Artifex: Откуда взялось такое название?
Алекс: В фильме «Подозрительные лица», был такой персонаж, венгр-мафиози. В этом фильме ты до конца не знаешь, кто такой этот Kaiser Souzai. У нашего проекта был такой план, что ты никогда не знаешь, кто эти люди, которые делают музыку – мы не хотели выступать, а только писать музыку. Это философия этого имени.
Artifex: Почему тогда вы решили отказаться от анонимности?
Алекс: Потому что ты зарабатываешь только тогда, когда идешь и играешь шоу. Сейчас музыка не продается. А раньше – зачем играть шоу за 500 евро, когда ты можешь продать музыку за 2000?
Artifex: Какой прогресс между вашим первым совместным выступлением и сейчас?
Маркус: Мы начинали с тек-хауса, дип-хауса, затем перешли в прогрессив-техно.
Алекс: Изменился и сам процесс производства музыки в студии.
Маркус: Когда мы начинали, мы играли много чужой музыки, а сейчас в основном свою, у нас уже очень много треков.
Artifex: Можете описать процесс создания трека на компьютере? Для многих людей это кажется очень странным и необычным.
Маркус: Так и есть. Обычно есть идея или базовая фраза в голове, но ты никогда не знаешь, что получится в итоге. Это всегда что-то, что прогрессирует в процессе.
Технически – это программирование. Нужно знать софт, техники создания трека, его «инженерию». Это что-то, что нужно изучать многие годы, прежде чем ты станешь делать это нормально или хорошо. Когда ты играешь на барабанах, ты знаешь, как превратить это в музыку. Здесь примерно то же самое, только это другой инструмент.
Алекс: Художник покупает новые инструменты – например, кисти. А мы покупаем новые плагины. Так развивается наш звук, техники, в которых мы развиваем наш продакшн.
Artifex: Есть мнение, что музыка, созданная на компьютере, не имеет «души», потому что в ней нет живых инструментов.
Маркус: Миллионы людей, которые слушают техно, имеют совершенно противоположное мнение. Так что, это чушь. Будучи барабанщиком, я играл во многих группах, и могу сравнить с «живой» музыкой. Техно музыка очень душевная, особенно сейчас. Вначале, когда это были только драм-машины, она была очень механической.
Алекс: В этой музыке много души, потому что ты вкладываешь свою душу в нее.
Artifex: Работа диджея кажется одной большой вечеринкой. Это правда так, или это тяжелая работа?
Вместе: Нет, нет, о, совсем не так!
Маркус: Это то, что вы видите в фейсбуке. Это выглядит как веселье, но на самом деле, это тяжелый труд. Мы все время путешествуем, не спим или спим очень мало. Много самолетов, аэропортов – это тяжело. Если не путешествуем, то сидим в студии, и пашем там. Занимаемся инстаграмом, СМИ, своим лейблом, новыми релизами, продвижением, маркетингом…
Алекс: Сейчас нужно быть всем сразу, больше, чем просто музыкантом: ты должен быть своим собственным менеджером, лейблом и агентом. Плюс, у нас есть свое букинг-агенство, а значит, у нас есть рабочие часы с понедельника по пятницу, а на выходных мы путешествуем. То есть у нас 7 рабочих дней в неделю.
Маркус: Если тебе не нравится упорно работать, не стоит пробовать заниматься музыкой.
Artifex: Что самое сложное в продвижении своей собственной музыки?
Маркус: Отдать ее в правильные руки. Это сложно. На студии она только твоя, а потом ты выходишь и думаешь: понравится ли это им, будут ли ее продвигать? Ты никогда точно не знаешь.
Алекс: Проще говоря, тебе нужно выйти из студии, крутиться, встречаться с людьми, разговаривать с ними – в этом прогресс.
Artifex: Берлин считается самым прогрессивным городом в техно-музыке. Как сложно добиться там успеха? Большая ли конкуренция?
Маркус: Да, очень большая. Каждый сейчас хочет быть диджеем. Все хотят приехать в Берлин, и все приезжают в Берлин. Куча новых диджеев хотят играть, хотят стать известными. Так что, конкуренция огромная. И снова, ты должен много работать, заставить себя выходить, разговаривать, играть, суетиться, чтобы выбить себе место и поиграть в этом городе.
Алекс: С другой стороны, когда мы достигли определенного уровня, мы были счастливы, выезжать из Берлина. Путешествовать, смотреть на другие страны и вернуться туда с уже проделанной работой. Берлин – отличное место, ты можешь встретиться там с разными людьми, разными агенствами, большими артистами и крупными лейблами. Играть в Берлине хорошо, потому что мы живем там.
Маркус: Многие люди годами ждут возможности выступить в Берлине. А мы такие: «хм ну ладно, окей». Берлин – Мекка техно-музыки, и очень круто находиться там сейчас.
Artifex: Вы много путешествуете. Какое ваше любимое место в мире для выступлений?
Маркус: Моя личная любовь – остров Ко Панган в Тайланде. Это очень маленький остров, где много андеграундной музыки. Люди живут там, проводят отличные вечеринки. Туда я готов возвращаться снова и снова. Сегодня впервые играть в Москве тоже очень волнительно для нас.
Алекс: Одно из моих любимых мест – Бейрут в Ливане, я был изумлен этим городом. Это контраст войны и мира. С одной стороны ты видишь дыры от пуль в здании, а с другой – удивительные вечеринки и события, люди тусуются так, словно это последний день перед концом света. Это изумляет меня. И я тоже с нетерпением жду нашего сегодняшнего выступления в Москве, потому что я не был в России 22 года. Я родился в Сибири, но не был тут с 1995.
Artifex: Я знаю, что на Ко Пангане вы познакомились с художником Дмитрием Абросимовым aka DIMSON. Расскажите эту историю.
Алекс: Мы встретились с ним на вечеринке в клубе Lighthouse после нашего выступления. Ему понравилась наша музыка, и он хотел познакомиться. Дима на ломаном английском пытался пообщаться с нами, пока ему не сказали, что я понимаю по-русски. Мы договорились встретиться в следующий раз, когда мы снова приедет на Ко Панган. Уже через год он снова пришел на наше выступление и позвал нас на виллу, которую снимали его друзья из России, посмотреть на его картины. Мы приехали, а там выключили электричество – оказывается, ребята устроили громкую вечеринку, и им отрубили свет. В общем, картины мы посмотреть не смогли, но было много водки. Потом, правда, мы поднялись, и Дима пытался показать мне свои работы. Я сказал: «очень классно!», а он мне: «ты ничего не видишь, света ведь нет!».
Artifex: Вы знаете русскую техно-сцену? Такие имена как Нина Кравиц, Никита Забелин…
Алекс: Конечно, мы знаем имена, но лично с ними не знакомы.
Artifex: Вас называют создателями жанра «арт-рок-техно». Опишите его.
Маркус: Да, на нас оказали большое влияние рок-группы 70-х. Это была музыка целой группы, а техно – очень минималистичная музыка, поэтому мы сделали комбинацию этого большого арт-рока и минималистичного техно и получился такой особенный звук.
Алекс: Можете называть его «арт-рок-саундтрек-техно». (Смеются)
Artifex: Вы считаете свою музыку произведением искусства?
Алекс: Да, я считаю.
Маркус: Думаю, это звучит, как нечто очень большое, но да. У вас может быть другое мнение об этом – и это нормально, но для нас, когда мы делаем эту музыку в поте лица, это часть искусства. Иногда это что-то незаметное, мы сами забываем про это и не очень много играем, а что-то мы играем очень много лет, все по-разному.
Artifex: Вы чувствуете растущий интерес к техно-музыке и рейв-культуре?
Алекс: Да. Я думаю, что техно превосходит любой другой жанр электронной музыки. Потому что, к примеру, EDM хайпил, а потом ушел на спад после пары лет успеха. А техно на взлете уже больше 20 лет.
Artifex: Это чувствуется даже в Германии, или это только в России мода на 90-е и культуру рейва?
Маркус: Мы не может точно оценить ситуацию в России, но, что касается Германии и мира в целом, мы бы сказали, техно возвращается. Оно было на высоте, затем спад, и теперь снова вернулось.
Алекс: Ты можешь считать так, но я думаю, что техно все это время было на взлете.
Маркус: Техно очень андеграундно. Оно всегда здесь, но не слишком хайпит, потому что мало продается, в отличие от дип-хауса или EDM.
Artifex: Техно считается очень темной и мрачной музыкой. Вы чувствуете эту мрачность?
Маркус: Есть течение дарк-техно, которое сейчас очень популярно. Оно довольно темное и мрачное, но так же есть мелодик-техно, прогрессив-техно, в них много цветов.
Алекс: Мы любим темную сторону техно, она очень интересная. Но для меня очень интересно соединение света и тьмы в техно. Техно очень изменилось за последнее время, сейчас в нем много цветов.
Artifex: Это хорошая тенденция в развитии культуры?
Алекс: Конечно. И мы будем работать над тем, чтобы развивать мелодическую сторону техно-музыки.