Представьте уютное пространство, в котором Муза – частый гость, а вдохновение – постоянный житель. Где каждый человек имеет возможность выразить себя через искусство. Творчество здесь может выглядеть совсем невинно и предстать в виде яркого пейзажа или портретов самых любимых людей. А может оказаться буквально на грани откровенности, открывая взору самые пикантные и острые сюжеты. В этом месте каждый может приобщится к искусству, создав свой собственный шедевр.
Представили? А известный и мега талантливый художник Андрей Самарин вот уже более 14 лет работает в такой студии. Андрей стал автором первых арт-тренингов в России, а сегодня учиться искусству у мастера приезжают люди из разных уголков планеты.
Масштабы сильного и новаторского проекта Андрея Самарина трудно переоценить, а работы самого художника как горячие пирожки наперебой разрывают крупнейшие порталы о творчестве. Вот уже четыре раза картины художника видела публика в 12 миллионов – такой частоты публикаций на крупнейшем мировом ресурсе не было еще ни у одного современного художника.
В беседе с Кюброй Икинджи художник Андрей Самарин рассказал о том, как работают арт-тренинги в России, что такое настоящая откровенность в искусстве и как картина способна рассказать о нашем внутреннем мире.
Artifex: Начну с самого простого и спрошу о том, когда и с чего вы начинали рисовать?
Я рисовал с самого раннего детства, устраивал дома выставки своих работ. В пять лет родители отвели меня в детскую студию рисования. Помню, что почти сразу я занял первое место на городском конкурсе рисунка. Тогда это было сильным событием, которое очень воодушевило меня. После была художественная школа, где мне посчастливилось попасть к хорошему преподавателю рисунка. Юрий Алексеевич Бондаренко сформировал моё визуальное мышление и открыл большой интерес к рисованию на новом уровне. Далее я получил высшее образование, связанное с художественной деятельностью, отучившись в Северокавказском Государственном Университете на кафедре дизайна.
Artifex: А сейчас вы стали автором первых арт-тренингов в России. Интересно узнать, что под этим подразумевается и как проходит такое занятие?
Параллельно с обучением в вузе я еще получил образование в области практической психологии международного уровня по стандарту ЮНЕСКО. Основным объектом изучения являлось системное мышление, а также моделирование поведенческих процессов на уровне умений и навыков. Естественно, как художник и теперь уже психолог, я обратился к созданию моделей в области творчества и мастерства рисования. Мне хотелось максимально точно выделить закономерности, которые встречаются в творческой деятельности, и собрать их в структуру. Так мне удалось создать несколько удачных моделей, которые можно было представить в формате тренинга. Разработка программы происходила с 2001-го по 2003-й год. И 8 августа 2003 года я провёл первый в России профессиональный арт-тренинг. Эта дата и стала днём основания моей студии. Можно сказать, что тогда на арт-рынке появился новый, так популярный сейчас формат, в котором любой человек, даже никогда не держащий в руках кисти, мог приобщиться к живописи, написав на тренинге картину на достаточно хорошем уровне.
Artifex: Скажу честно, когда речь заходит о тренингах, даже если они касаются творчества, то на ум сразу приходят ассоциации с освобождением, излечением и постижением гармонии. Как, на ваш взгляд, искусство воздействует на человека?
Я считаю тренинг единственной известной на сегодняшний день формой обучения чему-либо. В Европе тренинг имеет сертифицированный стандарт, его задачи чётко определены. Тренингом называется форма обучения, в процессе которой тренируются навыки на уровне поведения. В России всякого рода исцеления и освобождения, а также различные мастер-классы просто эксплуатируют это слово, не имея к нему никакого отношения.
Как искусство воздействует на человека? Здесь я бы выделил три уровня: мастерство рисования, творческий процесс и искусство. Для того чтобы просто научить человека рисовать, лучше сначала отделить этот процесс от творчества в чистом виде. Есть такая фраза: «В академизме не должно быть творчества, а в творчестве - академизма». Когда человек учится рисовать, он развивает своё мышление и навыки. В этом формат тренинга оказывается чрезвычайно полезным. Когда навыки уже сформированы на определённом уровне, можно спокойно и уверенно заниматься творчеством. Наша задача, изучив мастерство, бесконечно погружаться в творчество. В этом случае человек может получать колоссальное удовольствие от процесса самовыражения. Также творческий процесс сам по себе терапевтичен. А вот когда творчество переходит на уровень искусства, когда художник начинает исследовать действительность, опираясь на свои творческие методы, это становится его личным принципиальным делом. И воздействие на него становится качественно другим. И для художника, и для зрителя оно может оказаться неоднозначным. Лично для себя я, безусловно, ставлю такие задачи, но на тренингах заниматься высоким искусством массово просто невозможно. Каждый в последствии должен определить это для себя лично.
Artifex: Довольно многие известные художники отдавали предпочтение изображению женского тела. Но ваши работы отличаются нарочитой, но утонченной откровенностью, находящейся буквально на грани дозволенного. Чем навеяна творческая тяга к созданию именно таких работ?
Я рисую женское тело таким, каким его вижу, и каким оно мне нравится. Исследую его пластику своими методами и приёмами. Образ женского тела я не могу отделить от ощущений в своём восприятии и всегда стараюсь передать с помощью линий именно ощущения.
Artifex: Как удается сохранять такой баланс при изображении самых пикантных форм и частей женского тела?
Я не думаю в эти моменты о дозволенности. Уверен, что восприятие этого аспекта зависит от контекста. Мои работы тиражируются по всему миру. Так, на одном крупном ресурсе с аудиторией в 12 миллионов человек разгорелась целая дискуссия между представителями восточной и западной культур. Первые утверждали, что я перешел грань дозволенного, вторые же просили в рисунках большей откровенности.
Artifex: Можно ли назвать эти работы формой некого художественного вызова?
Вызовы в современном искусстве носят более радикальные формы. Порой мне кажется, что я пытаюсь привлечь внимание людей к традиционным носителям естественной красоты.
Artifex: Как появляются идеи для того или иного изображения?
Искусство - это не только исследование, но и отражение действительности. И, если брать моё творчество в целом - а я не только рисую обнажённую натуру, но занимаюсь портретом и иногда пишу маслом и акварелью - всё это моя действительность. Это моя семья - многочисленные портреты жены и детей. Это и моя студия, где два раза в неделю нам позирует обнажённая модель. Многие работы выполнены благодаря формату, где я рисую с натуры. Интернет-контент, который тоже уже давно стал частью нашей действительности, тоже помогает, ведь большое количество людей со всего мира присылают свои фотографии с просьбой нарисовать их, и я часто делаю это. Очень много работ рождается в моем воображении, а иногда образы и идеи я вижу во сне, что тоже считаю отражением моей действительности.
Artifex: Каждый раз, просматривая ваши работы, невольно ловлю себя на мысли о том, что хочу разобраться в чувствах изображенных героев и понять, какие эмоции вкладывал в работу автор. С вашей точки зрения, как профессионального художника и психолога, что картина может рассказать о человеке?
Конечно, создавая портрет, художник создаёт образ на основе своей интерпретации. Я думаю, что современные портреты люди заказывают не только для того чтобы увековечить свой образ, но в основном с целью посмотреть на себя со стороны, узнать себя. Интересно, что в портрете, можно видеть сразу три персонажа. В нём находит отражение сам художник. Говорят, что бы мы ни рисовали - мы всегда нарисуем себя. Этим объясняются многочисленные сходства между портретами и их авторами. Самый известный случай - это Мона Лиза, в которой многие находят черты самого Леонардо да Винчи. Также в портрете хорошо и иногда по-новому видны черты характера изображаемого человека. И самое интересное, что любой зритель видит в портрете другого человека себя самого, акцентируя внимание на том, что отражается в его собственном характере. На всех этих трёх уровнях и следует воспринимать рисунок художника.
Artifex: Исходя из этого, интересно узнать, что вы хотите сказать своим творчеством зрителям?
Этот вопрос предполагает высокие фразы, но я повторюсь. Моя задача, изучив мастерство, бесконечно погружаться в творчество. Я оставляю свои работы свободными для восприятия. Не очень люблю, когда художники слишком навязывают своё мнение и понимание действительности. Я считаю, что это право полностью принадлежит зрителю. Единственное, что хотелось рекомендовать начинающим художникам, - это порядок, потому что в основе творчества должно находиться мастерство. Если вы действительно уважаете своё произведение, старайтесь уделять время изучению основ и отработке техники. Любое произведение искусства должно обладать определённым качеством исполнения.
Artifex: Вы уже довольно долго учите людей рисовать. А чему ваши студенты научили вас?
Прежде всего, научили уважать труд других художников. Всех художников. Работая с людьми на таком уровне, понимаешь, насколько индивидуален каждый человек. И, конечно, моё собственное развитие напрямую зависит от того, что происходит в студии. Я преподаю уже 14 лет. Всё это время я провёл, стоя у мольберта, что-то рассказывая и показывая. Я постоянно обогащаю свои знания и совершенствую навыки, чтобы передавать их. Студия для меня – это всегда взаимодействие.
Artifex: Чего ждать в дальнейшем поклонникам вашего творчества?
Разве может художник предсказать своё творчество? Художник тем и отличается, что не предвидит результат даже своего конкретного произведения, тем более не загадывает в перспективе. Единственное, что я могу предположить, - это возможная смена материала. Уже около двух лет я плотно занимаюсь графикой, хотя раньше много писал маслом. Я знаю себя и знаю, что часто меняю темы и сюжеты, поэтому, скорее всего, вернусь к живописи реалистической или абстрактной. Сейчас меня уже очень манит акварель, материал любимый ещё со времён художественной школы. Я считаю, что мы живём для того, чтобы развиваться, и лучше делать это разнообразно.