Уроженец культурной столицы, знаменитый художник Александр Иванов был увлечен библейскими мотивами и почти 20 лет своей жизни посвятил одной картине, которая сегодня считается жемчужиной творческой коллекции мастера.
Начинал Иванов под заботливым «крылом» отца, Андрея Иванова, который был профессором живописи в Академии художеств, куда поступил и одиннадцатилетний Саша. Уже к 14 годам мальчик получил большую золотую медаль за выпускную работу «Иосиф, толкующий сны заключенным с ним в темнице виночерпию и хлебодару».
«Общество поощрения художников» полностью оправдывало свое название и всячески помогало талантливому живописцу, взяв на себя расходы за его обучение и поездку за границу. Иванов получил возможность уехать на четыре года в Италию, но художник думал отказаться от поездки. Он влюбился в дочь академического учителя музыки и хотел жениться на ней, но отец отговорил сына от столь опрометчивого шага. Александр больше так и не женился, а его интрижки терпели громкие фиаско: Виттория Кальдони ушла от художника к его другу, некая Тереза трижды обворовала Иванова, а Марию Апраксину выдали замуж за другого.
Свои неудачи на личном фронте художник компенсировал творческими победами, начало которым было положено в путешествии по Германии, Австрии и Риму. В Италии Иванов лишился пособия от отца, который покинул Академию из-за процветавших в ней интриг, и мастеру пришлось обеспечивать себя самому. Но поддержку ему вновь оказало «Общество поощрения художников», которое продлило Иванову патент на пребывание за границей, но периодически требовало отчет о проведенной работе. В качестве доказательства своей занятости мастер создал картину «Аполлон, Гиацинт и Кипарис, занимающиеся музыкой и пением», в которой отразилось его восхищение эпохой Возрождения в целом и творчеством Рафаэля в частности.
В эти же годы Иванов занимался копиями «Сотворения человека» Микеланджело в Сикстинской капелле и придумывал многочисленные эскизы на библейские сюжеты. Иванов тщательно изучал Новый Завет и мечтал написать монументальную картину, посвященную первому пришествию Спасителя.
Так у художника родилась идея полотна «Явление Христа народу». Но до этого мастер пробовал свои силы в работе над религиозными мотивами в 1834 году, когда написал «Явление Христа Марии Магдалине после воскресения». Художник так стремился достичь правдоподобности, что специально довел натурщицу до слез, чтобы та могла передать всю драматичность момента. Эта картина имела ошеломительный успех, и окрыленный художник окончательно решился на создание своего главного шедевра.
Александр Иванов вдумчиво подходил к подготовке работы над картиной «Явление Христа народу», поэтому долгие годы общался со многими деятелями отечественной культуры, вместе с которыми искал решения глубоких социальных проблем. Особенное влияние на художника оказал Н. В. Гоголь, с которым в эти годы Иванова связывала крепкая дружба. Его же портрет Александр потом вписал в свое полотно наряду с автопортретом.
Художник хотел осмыслить важные вопросы человечества, разработать свою философию творчества и задумывал создать собственный храм искусства, который мог бы играть роль исторического пантеона человечества. Поэтому Иванов переосмыслил образы апостолов и Спасителя, сочетал фантастику и действительность, а некоторые чудеса трактовал как миф.
Художник пытался воплотить это в одной картине, которую отвергали абсолютно все, даже отец не считал сына на тот момент достаточно зрелым для работы над такой сложной темой, а члены «Общества поощрения» называли полотно «неудобно исполнимым». Но самоотверженный Иванов все равно приступил к работе над масштабной картиной. Завершив первый, почти трехметровый вариант, художник решил увеличить размеры картины и переписал ее на почти девятиметровый холст. При создании этого шедевра появилось около 600 этюдов, которые имеют самостоятельную художественную ценность.
Безусловно, столь объемная и долгая работа отняла у мастера много здоровья. У него появились проблемы с психикой. Александр Иванов все больше отдалялся даже от самых близких друзей, все чаще запирался в мастерской, появились также навязчивые мысли о том, что его хотят отравить. Свои дни он проводил в заточении, упиваясь красотой любимой картины и пытаясь разрешить проблемы с ее продажей. Отдав последние силы на улаживание этих вопросов, художник серьезно заболел и скончался, так и не успев продать свое монументальное полотно из собственных рук.