Скажу сразу: я не люблю Карла Брюллова (1799-1852) и считаю его вполне посредственным художником. Это только моё мнение. Я не хочу его никому навязывать, просто постараюсь объяснить, почему так считаю, чтобы не выглядеть голословным. Вы можете сказать, что моя позиция ничего не значит. Так и вижу уже остроумные комментарии про Моську и Слона. Не стоит, тут в другом дело. Просто искусство не существует без зрителя, без его реакции, без его эмоций. Если мы говорим о величии художника только потому, что так говорят все, то творчество умирает, превращается в подделку.
Хотите пример? Пожалуйста! Вспомните НАШЕ ВСЁ!. Двадцать лет назад в стране отмечали двухсотлетие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. Я тогда был ещё ребёнком, но почувствовал стойкое отвращение к празднику. Со сцены пели дебильную песню, которая по-прежнему сидит у меня в голове. Слова были такие: «Пушкин, Пушкин, наш весёлый гений и мудрец! Александр Сергеевич — ай да молодец!» Даже тогда от пошлости этих слов изрядно воротило. Всё, что составляло сущность творчества поэта, было сведено до уровня глупых строчек.
Мне кажется, что именно поэтому многие люди сегодня и не читают произведения Пушкина. Они кажутся банальными, избитыми, понятными, неинтересными.
Скажи в обществе: «Пушкина люблю!» — кто спорить посмеет?! А любимым художником Леонардо да Винчи или Винсента ван Гога назови. Сразу к тонким натурам будешь причислен.
Я вспомнил здесь Александра Сергеевича, чтобы показать, как ужасно может повлиять на художника всенародная слава. У Карла Брюллова похожая ситуация. Проблема в том, что он стал популярен ещё при жизни. Пушкин не пытался польстить публике. Брюллов только этим и занимался, а для таланта нет ничего хуже. Давайте попробуем выйти из тени, которую отбрасывает величие имени художника, посмотрим на картины так, как будто мы видим их в первый раз.
У всего есть своя причина. Идеальная техника художника была порождена домашним насилием. Но обо всём по порядку.
Отец мастера, Павел Иванович Брюллов, был очень требовательным педагогом. Он преподавал орнаментальную скульптуру в Петербургской Академии художеств. Ему хотелось, чтобы его сын стал лучшим, а лучшим можно было стать, только если на твои работы обратил внимание император. Вот тут и заключается главная проблема. Художественного вкуса у Николая I не было вообще. Правителю нравилось, чтобы всё было гладко и монументально. В плане прилизанности изображений Карлу Брюллову не было равных. Вот только достиг этого мастерства художник через боль и страдание. За каждую ошибку педагог-отец бил маленького Брюллова по уху. После одного из ударов у ребёнка лопнула барабанная перепонка. Художник на всю жизнь остался глухим на одно ухо, зато узнал цену ошибок. Отныне он их не совершал. Все модели получались идеальные, но совершенно безжизненные. Такой своеобразный Инстаграм XIX века. Знаменитая «Всадница» — яркое тому подтверждение.
Всё мило, красиво. Девочка, собаки, девушка, лошадь. Вот только ничего больше про этот портрет сказать невозможно. Техника работы, конечно великолепная, только вот искусство не измеряется одной техникой. С точки зрения правдивости изображения тоже возникают вопросы. Ну не может девушка так сидеть на лошади, которая вот-вот встанет на дыбы. Больше похоже, что она сидит в гостиной, позирует художнику, а лошадь появилась уже потом.
Часто, смотря на картины Брюллова, я вспоминаю рассказ Николая Васильевича Гоголя «Портрет». В нём художник Чартков стал известным мастером, создавая портреты, которые полностью отвечали вкусам заказчиков. Только вот никакой художественной ценности эти работы не имели. Все герои картин были похожи друг на друга. Мужчины напоминали бога войны Марса, молодые девушки — богиню Диану, женщины постарше — Минерву или Венеру. Набив себе руку на создании художественных поделок для публики, герой произведения Гоголя в итоге растратил свой талант, не мог написать ни одной оригинальной картины. Портреты у Карла Брюллова тоже получались слишком похожими друг на друга. Иногда они создавались как под копирку. Между «Всадницей» и картиной «Керубино Корньенти. Портрет А. Н. Демидова на коне» разница в двадцать лет.
Первая работа была написана в 1832 году, вторая — в 1852. А теперь найдите десять существенных отличий. Фон изменён, как-никак охота. Детали отличаются, но концепция неизменна. Там была девушка, тут мужчина. Добавили штаны и саблю, так мужественнее. А лицо всё равно осталось женское, даже усы не меняют дела. Не знаю, делала ли работа «фотошопом XIX века» Брюллова счастливым. Скорее всего — нет.
Портреты — ладно, есть ведь другая великая картина «Последний день Помпеи»! Смотрю я на это полотно, а мне не страшно. Кроме картинного ужаса на лицах, тут нет ничего пугающего. Нет даже крови. Ведь кровь — не эстетична. Зато все тела идеальны, даже у стариков. Какой-то Голливуд, какая-то подделка. Искусство должно пугать так, чтоб бросало в дрожь.
На картине Брюллова есть все возможные штампы: дети, старики и животные. Это было «баяном» даже двести лет назад, но люди любят видеть одно и то же.
В центре картины младенец тянет к нам руку и смотрит на нас своими лучезарными глазами с немым призывом: «За что меня-то? Я только родился! Даже согрешить не успел!» Так и хочется ему ответить: «За то, что ты фальшивка, за то, что кроме наигранных эмоций и показухи в тебе ничего нет! Поэтому ты должен страдать и умереть в Помпеях!» Мы не покажем, как твоё тело горит, но, смотря в эти лучезарные глаза, великосветские дамы смахнут слезу и прославят художника. Ты умираешь за искусство, парень! Вызови побольше рыданий!
На мой взгляд, у Карла Брюллова есть только одна великая картина, и, как ни странно, это его «Автопортрет» 1849 года. К тому моменту здоровье художника было подорвано, ему нужно было отправиться на лечение в Италию, где он и скончался три года спустя. Работая над своим собственным портретом, художник не должен был следовать вкусам публики, не должен был вспоминать наставления отца. Он впервые за долгое время писал по-настоящему. Здесь нет никакой чёткой прорисовки деталей одежды. Внимание зрителя обращено только на лицо и руки. А на них морщины. Никаких гладких линий. Перед нами очень уставший и печальный человек. Имея грандиозную славу, в личной жизни Брюллов сталкивался только с разочарованием. Без откровенности автора искусство утрачивает свою ценность. А на своём автопортрете художник впервые заговорил со зрителем честно.