Мария Елисеева – художник и мама пятерых дочерей. В 90-х создала одну из первых НКО в России «Дети Марии» - центр помощи и адаптации для детей сирот и детей с особыми нуждами. В 1991 году Мария познакомилась с легендарным доктором-клоуном Патчем Адамсом и вместе со своим супругом Ильей Сегаловичем (прим. ред. сооснователь и технический директор Яндекса. Умер в 2013 году) в команде с Патчем много лет помогает тяжело больным детям и навещает их в интернатах и больницах.
Мария Максимова поговорила с Марией Елисеевой о том, как научиться помогать другим, несмотря на личные трудности, о том, каково художнику быть организатором благотворительной студии, и о пяти годах без Ильи Сегаловича.
Artifex: Вы – художник. Как пришли к тому, что открыли одну из первых НКО в России?
Это получилось стихийно. У меня не было идеи создавать общественную организацию. Просто я познакомилась с детьми одного из московских интернатов. Мы подружились и рисовали сначала в интернате, а потом в театре-студии «Подвал» у Юли Шевелевой. Но получилось, что интернат сам решал, когда детей отпустить на занятия, а когда нет.
Для интерната я была «никем», «странной Марией», которая непонятно на каких основаниях куда-то возит детей. Стало ясно, что создание официальной организации даст возможность установить нормальные отношения с интернатом – заключить с нами договор, чтобы брать ребят в Студию и даже домой на выходные.
Когда мы были в театре-студии «Подвал», Юля Шевелева и Амир Тагиев нам очень помогали. Всегда ребят подкармливали. В то время у меня настолько не было денег, что едва хватало на совсем простую еду: картошку, капусту и иногда, может быть, курицу.
И вот театр «Подвал» выделил нам комнатку. Там у них пинг-понг был, а мы вокруг этого стола усаживались и рисовали. Юля рассказала мне о том, что есть фонды КАФ (тогда только появился в России - Charities Aid Foundation) дает гранты общественным организациям. Мы первый грант получили на краски. И я поняла – это реальная возможность делать что-то более масштабное. Конечно, мы могли сами купить обычную акварель, но, например, масляные краски и этюдники были нам абсолютно не по карману. У меня в то время было трое детей, а зарплата у меня, руководителя ИЗО студии, была совсем мизерная. На занятиях мы всегда пили чай с ребятами из интерната. И покупали рулеты с вареньем. Помню, они стоили шесть рублей. Сейчас, наверное, таких даже нет. А тогда это было наше основное лакомство.
Устав моей первой организации помогла мне написать Оля Алексеева. Она в то время только начинала работать в КАФе (Charities Aid Foundation), который только что появился в России. Потом Ольга стала директором российского КАФа. К сожалению, ее уже нет, она умерла несколько лет назад.
Мария Максимова: Когда вы достаточно бедно жили, где брали ресурс, волю, силы, чтобы помогать другим?
Я не единственная в этом смысле. К нам часто приходят малообеспеченные люди с желанием помочь. Вот история из начала двухтысячных. Оказалось, что в домах ребёнка, особенно в Подмосковье, нет памперсов. Потому что нет такой графы в бюджете. Мы поняли, что надо попытаться что-то изменить. Наш Илья (прим. ред. супруг Марии Елисеевой) помог открыть страничку в интернете, которая называлась «Сухая попа». Мы вместе с другими общественными организациями стали собирать памперсы в разных местах Москвы. Иногда какая-нибудь бабушка-пенсионерка, приносила маленькую упаковку памперсов. Что ею двигало? Зачем она тратила значительные для нее деньги на детей, которых она даже не знала?
Мне было проще – я с этими детьми познакомилась и уже не могла выйти из этого круга. Потому что они чудесные, они откликаются на дружбу, тянутся общаться, хотят и могут учиться. И если ты встал на этот путь, то обратного, скорее всего, нет.
Лет 15 назад, после поездки со мной в Дом малютки, моя мама мне сказала: «Я тебе помогу всем, что угодно, но я не могу туда приезжать. Я не могу спать после того, как вижу детей, которые лежат мокрые на этих клеенках. А я не могу ничего с этим сделать. И не понимаю, как ты можешь туда ездить?»
Сейчас мама каждую пятницу в нашей студии пишет с выпускниками диктанты и радуется любым, даже самым скромным успехам своих учеников.
Думаю, нужно максимально включать людей, которые ищут и думают «А может все-таки да?» Привлекать таких людей не только возможностью принести на Новый год игрушки, а попыткой прикоснуться и помочь другому миру. Приглашать со своими детьми. Чтобы была двухсторонняя социализация.
Artifex: А как нужно людям объяснять, рассказывать, чтобы это желание помогать чаще включалось?
Можно, конечно, пытаться сделать это искусственным образом. Но, скорей всего, это не принесет результата, если человек ещё не готов.
Наверное, если человеку как-то очень плохо, тревожно, то что ты ему позитивного и хорошего о жизни ни показывай и не рассказывай, у него будет ощущение – все неправда. Что люди, которые занимаются помощью другим нечестные. Что фонды воруют или наживаются. Наверное, сами надевают на себя и своих детей эти подгузники. Конечно, у людей, которые только недавно к этому прикоснулись, может быть много разочарований или шоковых впечатлений. Но примеров, как это получается хорошо, гораздо больше. Человеку, чтобы в это поверить, необходим собственный положительный опыт. Никто не сможет доказать, что все по-настоящему, если внутри у другого какая-то боль, страх или обида, связанная с предыдущим опытом.
Думаю, нужно максимально поддерживать людей, которые ищут возможность помогать и думают «а если все-таки да?» Надо привлекать таких людей не только возможностью принести на Новый год игрушки, а попыткой наладить человеческое общение. Ходить в детский дом со своими детьми, чтобы была двухсторонняя социализация. Сейчас у нас появился новый проект, который очень хотелось бы успеть сделать... Это создание пространства, где два непересекающихся мира могут встретиться. Мир ребят из детских домов и психоневрологических интернатов и мир обычных семей с детьми. Это будет независимое пространство, где будет много интересных и творческих общих занятий и интерактивных лекций для той и другой группы...
Мария Максимова: Как лично вам удается людей привлекать в благотворительность?
Мои друзья, друзья моих детей, те взрослые, которые попадают в нашу компанию, тоже начинают участвовать в жизни наших организаций. Кто-то приезжает как волонтер, проводит мастер-классы, а кто-то привозит своих детей. Это, так называемые, «круги по воде». Как раз то, что нам нужно. Люди увидели, что мы делаем, пообщались с детьми, и вот произошла «химическая реакция». И пусть это будет пока не самый тесный контакт – всё равно уже здорово. Это вектор в правильную сторону!
(к нам в комнату забегает мальчик лет 5, просит Марию помочь найти велосипед)
Этот мальчишка – сын нашей выросшей девочки из детского дома, с которой мы знакомы больше 20 лет. У нее психиатрическое заболевание, она очень талантливая и творческая, но, увы, как мама недееспособна. И его взяли к себе мои друзья.
Деньги на самом деле не нужны, если хочешь что-нибудь конкретное сделать. Необходимо участие людей, которые хотят что-то неправильное поправить в этом мире.
Мария Максимова: Есть мнение, что художнику сложно заниматься организационной деятельностью. Даже лучше, если художник всегда «голодный» и в творческих муках. Как вы - художник, тащите на себе столько и, прежде всего, моральной нагрузки?
Немного грустное объяснение, но я все-таки скажу. В моем понимании профессии я так и не стала настоящей художницей. Потому что, уже втянувшись во все это, я поняла, что не могу продолжать заниматься искусством, отрешившись от всего этого. Не могу. Но мне очень приятно с детьми вместе что-то делать – рисовать, заниматься мозаикой. Я нахожу в этих занятиях возможность осуществить и свои творческие идеи.
И, честно говоря, я гораздо больше мама, чем все остальное. Я далеко не идеальный директор и руководитель. Может быть, на каком-то этапе нам надо было бы перестать быть клоунско-художественной семейкой и более жестко начать создавать профессиональную организацию, умело привлекать средства, но мы остались семейкой.
У меня есть примеры, когда мы вообще без участия денег делали большие акции, поездки, росписи больниц, клоунские выступления. Например, одна авиакомпания нам дала билеты в Новосибирск, мои друзья поселили нас в реабилитационном центре, другие друзья нас кормили. Нам даже подарили билеты на шоу Вячеслава Полунина. Мы были на спектакле, познакомились с ним. Оказалось, что у нас общий друг – Патч Адамс. То есть гораздо важнее денег участие людей, которые хотят что-то неправильное поправить в этом мире.
Мария Максимова: А как вы относитесь к моде на благотворительность? К той категории людей, которые особенно любят рассказать, что помогают. Пиарятся на этом, проще говоря.
Отрицательно я к ним не отношусь. Не стоит все валить в одну кучу. Бывают разные люди, разные ситуации, разные благотворительные фонды. Но в большинстве своем, даже если фонды привлекаются знаменитостей, даже если активно об этом рассказывается, даже если кто-то этим хвастается, то все равно они делают дело! Конечно, мне больше нравятся те, кто скромнее, кто вкладывает в дело больше человечности, где пиар не на первом месте.
Мария Максимова: Можем мы посчитать, сколько прошло детей конкретно через вашу семью, кого вы опекали, кто жил у вас?
Смотря кого считать. Кто-то жил год, кто-то два, кто-то десять. А кто-то всего пару месяцев. Многие жили вообще без каких-либо документов. Например, выпускники интернатов получили свое жилье, но выяснялось, что там надо делать ремонт. Или все было очень далеко. Иногда 18 летнему ребенку было на новом месте ужасно одиноко, и он не мог жить там один. Например, один мальчик получил в Московской области квартиру, и ему после учебы, после встречи с друзьями вечером туда было просто не добраться. И он пару раз в неделю просился к нам ночевать. Считать его? Да, постепенно он адаптируется. Многим мы помогаем устраиваться поуютнее. Но некоторые выпускники так и не могут пока жить в своих квартирах.
Если говорить о тех, кто жил у меня какое-то значительное время, то около 20 человек. Это за много лет, конечно. Мне это нравится. И я себя чувствую с ними ДОМА. Просто безумно повезло, что у меня есть на это средства.
Мария Максимова: Мы встретились с вами на открытии выставки фонда – White Room Foundation, который недавно открыли ваши дочери. Как оцениваете их перспективы в современной арт-индустрии?
Если ты хочешь сделать, делай то, что ты считаешь важным здесь и сейчас. Без особых ожиданий. Просто надо делать. Это образ жизни. Я очень рада, что идея White Room Foundation объединяет и вдохновляет моих детей. Они хотят, чтобы у молодых художников была возможность развиваться, осуществлять интересные проекты с помощью фонда. Открывать молодых художников и помогать им – прекрасная цель.
Мария Максимова: Вы с вашим супругом Ильей Сегаловичем для многих были примером супружеской пары. Вы - художница, занимающаяся благотворительностью, он – бизнесмен и ваш главный союзник. Пять лет назад 27 июля Илья Сегалович скончался от онкологии. В жизни многих из нас случаются трагические вещи, когда мы теряем своих любимых, самых близких, родных. И в такой момент многие просто не знают, на что опираться теперь. Как вы справляетесь?
Я думаю с таким полностью справиться невозможно. Меня поддерживали и поддерживают моя семья и друзья, мои ребята из студии. Моя родная сестра, когда заболел Илья, пришла работать в наш новый фонд Пеликан, который помогает выпускникам. Она координирует все программы, находит сотрудников и волонтеров, а ребята её просто обожают, это для меня главный подарок и огромная поддержка.
Когда я говорю «мои ребята», я говорю про своих приемных детей и подопечных студии, которые после смерти Ильи пришли и сказали: «Можно мы с тобой пока поживем». Я не представляю без них своей жизни.
Мои дочери просто невероятные! Как-то об этом говорить неловко, мне бы не хотелось, чтобы в этом был элемент хвастовства. У нас с ними удивительная близость, они меня даже стали называть «сестра-мама». Я состою из них, и каждая из них – часть меня. Но я до сих пор очень скучаю по Илье. Рано очень... (Мария заплакала)
Мария Максимова: Если кто-то из наших читателей захочет помочь вашей студии, стать волонтерам - как действовать? И какая помощь особенно вам нужна?
По правде сказать, нам всегда нужны волонтеры, которые готовы с детьми готовить, вместе что-то делать, социализировать их, общаться и дружить. Приходить, пусть разово, пусть раз в полгода, но с чем-то интересным. Провести какой-нибудь, например, вечер японской кухни или французской культуры. Рассказать, например, о достопримечательностях страны, в которой они побывали, вместе почитать хорошие стихи, показать пару репродукций любимых картин. Это очень нужно и важно. Чем больше людей сможет влиться в этот процесс, тем лучше. Ничего нет важнее в помощи, чем личное участие. Конечно, когда нужно глаза или зубы или позвоночник лечить детям из интерната – тут средства нужны. Но ведь, если постараться, почти всегда можно найти фонды и добрых людей, кто и такие проблемы решить помогут.
Есть наш сайт – студия Дети Марии (прим.ред. активная ссылка указана в шапке интервью). Также есть социальные сети у студии. Пишите, звоните, приходите – мы всем будем рады.
Короткий блиц «Хит-лист Марии Елисеевой»
Если одна картина, то...
Я обожаю ван Гога. Весь ван Гог.
Если один фильм, то...
Если с младшей дочкой Элей, то «Римские каникулы». Если без Эли, то я очень люблю «Корабль дураков». ( прим. ред. Реж. Стэнли Крамер)
Если одна книга, то...
«Мастер и Маргарита».
Сейчас я читаю замечательный «Ковчег детей» Владимира Липовецкого. Выделить одну самую важную мне трудно.
Если бы у меня была волшебная палочка, то...
Я бы отменила все войны везде в мире. Немедленно и навсегда.
В чем смысл жизни?
В том, чтобы человек сам чувствовал, что хоть чуть-чуть на плюс пошло то, что от тебя зависело.