Великие полотна, выполненные кистью этого художника, сегодня считаются одними из самых ценных экспонатов коллекции мирового искусства, но многие факты его биографии до сих пор скрыты от глаз современного поколения.
Голландский живописец Питер де Хох (Pieter de Hooch, 1629-1684) был последователем дельфтской школы и, подобно Вермееру, в своем творчестве сделал выбор в пользу изображения повседневного быта и экспериментов со светом.
Ему удалось достичь известности в художественном мире, хотя изначально его судьба могла сложиться совершенно иначе.
Родившись в семье каменщика и повитухи, мальчик должен был освоить профессию отца, чтобы в будущем обеспечить куском хлеба себя и своих стареющих родителей. Безусловно, тогда никто не замечал таланта ребенка, и речь не заходила о том, чтобы отправить его учиться изобразительному искусству. Все изменилось, когда подросший и окрепший Питер принял собственное волевое решение.
В 17 лет юноша перебрался из Роттердама в Харлем и поступил в мастерскую известного живописца Николаса Берхема, который был всего на девять лет старше своего ученика. Казалось бы, из-за незначительной разницы в возрасте молодые люди должны были хорошо понимать друг друга. Но строптивый Питер был недоволен методом преподавания Берхема. Молодого художника не устраивали «итальянизированные» пейзажи, на которых природа изображалась в идеализированном виде. Да и с тем, что подмастерья не искали собственный стиль, а копировали картины своего учителя, Питер не мог смириться. За два года итальянские ландшафты и пасторальные сценки настолько надоели юному мастеру, что он не возвращался к этим сюжетам на протяжении всего творчества.
В 1648 году Хох ушел из мастерской Берхема и пару лет перебивался с хлеба на квас, отдавая себя совершенствованию мастерства. Несколько позже примером для него стали харлемские жанристы из круга Франса Халса, от которых он перенял любовь к бытовым и военным сценам. Под влиянием этого интереса на свет появились многочисленные картины, которые предваряли появление «двориков» и «интерьеров».
В 1650 году Питер поступил на службу к Юстусу де ла Гранже. При богатом торговце тканями Хох выполнял сразу две работы: отменно справлялся с обязанностями камердинера и писал картины, которые так любил коллекционировать Юстус. Подобная двойная жизнь нравилась Питеру, а отношения с хозяином оставались хорошими на протяжении десяти лет. Поэтому художника не смущало, что днем он чистил костюмы де ла Гранже, а вечером писал для него настоящие произведения искусства.
Питеру не нужно было думать о том, что завтра есть и где жить. Вдобавок к этому художник получил еще один приятный и немаловажный для развития творческого потенциала бонус в виде путешествий по миру. По торговым делам Хох вместе с де ла Гранже посетил Гаагу, Лейден, Амстердам и Делфт, где не только заводил важные деловые знакомства, но и привозил целый «багаж» впечатлений. Хотя последние редко находили сюжетное воплощение в творчестве Питера.
К концу 1650 года Юстус де ла Гранже переехал в Делфт, куда за хозяином последовал и Питер де Хох. Именно здесь мастер написал свои лучшие работы, где заметен его повышенный интерес к перспективе и пространственной организации композиции, которых были лишены его первые полотна.
Отныне палитра художника состояла преимущественно из светлых или коричневых тонов, точная выверенность светотеневых и цветовых соотношений усиливали ощущение пространства и наличия воздушной среды, а излюбленной композицией Питера стал вид из окна или двери на природу или другой дворик.
В Делфте художнику приходилось не так просто, как кажется. Он по-прежнему жил в доме Юстуса де ла Гранже, привел туда свою молодую жену и там же воспитывал многочисленных детей, которые рождались один за одним. Чтобы прокормить семью и окончательно не сесть на шею своему хозяину, Хох рисовал картины не только для себя и Юстуса, но и для сторонних заказчиков, которые предлагали ему неплохую плату за творческий труд.
Когда Юстус де ла Гранже принял решение переехать в Америку, Питер де Хох понял, что больше ему незачем оставаться в Делфте. Дело было не в условиях для жизни, а в условиях для работы, ведь к тому времени творческий Олимп занял один Вермер, ставший единственной звездой делфтской школы. Поэтому Питер вместе с семьей переехал в Амстердам.
За долгие годы службы у де ла Гранже художник накопил достаточно средств, чтобы первое время обеспечивать жену и детей. Но деньги уходили как песок сквозь пальцы, а искушенные амстердамские любители искусства не спешили заказывать картины. Питер решил изменить стилистику, посчитав, что причина его творческих неудач кроется в простоте работ. Вскоре на полотнах появились все необходимые атрибуты «сладкой жизни»: богатые интерьеры, пышные наряды, дорогие развлечения. Но Хох был прост по своей сути, поэтому плохо знал, как на самом деле живут «вскормленные с золотых ложек». К тому же в Амстердаме уже имелись свои живописцы, которые рисовали сценки патрицианского быта. Эти сюжеты были тоже неведомы Питеру, потому что жизнь сильных мира сего он изображал не как сторонний наблюдатель или непосредственный участник, а как слуга, что явно не вызывало интереса у зрителя.
Из-за небольшого спроса художнику приходилось постоянно снижать цены на уже готовые картины и браться за написание новых, совершенно не свойственных ему сюжетов. Но это было необходимо для того, чтобы прокормить постоянно увеличивающуюся семью.
К середине 70 годов у художника вовсе не осталось средств для существования. Старшие дети не нашли достойной работы и не могли обеспечивать пожилого отца. Постоянные волнения пошатнули душевное и физическое здоровье Питера, его рассудок стал мутиться: он ни с кем не разговаривал и никого не узнавал.
Свою жизнь мастер, некогда писавший удивительно светлые, жизнерадостные и целомудренные картины, закончил в одном из сумасшедших домов Амстердама.