Слушать «классику» - признак интеллекта? Интеллигентности? Уровня образования? Великие симфонические произведения прошлых эпох по-прежнему актуальны в современном мире, но всецело усвоить их может уже не каждый рядовой слушатель. Массивное звучание, большой объем инструментального наполнения, сложная структура композиции – свободное и легкое восприятие длительных произведений требует подготовки, так называемой «наслушенности».
Новым и очень нужным веянием в музыке XX века стала «неоклассика», представляющая собой не только «облегченную» версию сложного саунда, но и целый синтез направлений.
Музыкальный неоклассицизм окружает нас со всех сторон, его ярчайшим примером и наиболее популярным «для масс» воплощением являются саундтреки. Да, те самые эпичные темы из «Гарри Поттера», «Бэтмена», а так же музыкальное сопровождение «Симпсонов», других сериалов и даже игр типа Call of Duty - это все неоклассика. Она часть нашей жизни, и её легко воспринимать каждому.
Композитор и мультиинструменталист Миша Мищенко один из ярчайших представителей неоклассики в России. Независимо от количества задействованных инструментов, каждое произведение из его многочисленных альбомов поражает глубиной и густотой звучания.
Миша Мищенко рассказал Artifex о поиске концепций, человеческой свободе, долге композитора и соотношении музыки с её создателем.
Artifex: Что ты думаешь о создании современной музыки в целом?
Мы живем во время маленьких открытий, это первая эпоха, когда любую музыку можно делать полностью на компьютере. Мы можем делать все что угодно, но минус в том, что каждый человек, может сам поставить себе рамки. В основном он входит в состояние рефлексии, живет и делает в ней что-то, ограничиваясь ею. Я вижу музыку как то, что человек может делать и без чего он не может жить. В своей музыке он свободен. Понятие времени не существенно в мире искусства. Можно либо стать известным, либо нет - это все не важно. Главное, что ты это сделал, и этот акт творца показывает: у человека есть воля и желание. Музыка – это то, что идет из меня. Я делаю музыку, потому что хочется вдохновлять людей, показывая, что это можно делать не из-за фактора извне, а из самого себя.
Artifex: То есть, ты источник, а не проводник?
Думаю, я скорее больше источник. Меня постоянно спрашивают, чем я вдохновляюсь? И этот вопрос ставит в тупик. Да, есть люди, которые могут сказать, что их что-то вдохновило. А я понимаю, что сажусь и пишу то, что хочу достать из себя. И я считаю, что музыка моя от меня неотделима.
Artifex: Если не вдохновение, как происходит генерация идей?
У любого искусства есть механизм. Некоторые проходят это в институте, очень многие люди теряют свою индивидуальность, когда их заставляют делать что-то потому, что «все так делают». А я это сам изучал: инструментовку, оркестровку.
Композитор должен жить музыкой и работать вместе с этим, и нормально делать что-то на заказ, поэтому нужен метод. С ним есть механика, навыки, и это как встать на лыжи - ты уже знаешь, как ездить.
Если ты композитор, то должен придумывать новые механизмы взаимодействия с современным миром, потому что музыка, судя по всей ее истории, полностью эволюционировала вместе с человечеством, она становилась сложнее, интереснее. В одно время была стагнация, это был минимализм, сейчас уже постмодерн. Нужно лишь улавливать тенденции и понимать, что ты пишешь музыку прежде всего для людей, а не для себя.
Artifex: Можешь привести пример метода?
Например, я цепляюсь за какое-нибудь слово. Сейчас я буду делать альбом «Эксергия». Это термин максимального выражения КПД любой термодинамической системы. И каждый человек является термодинамической системой. От этого слова я стал отталкиваться, находить интересные разные связи. Например, в китайской философии у-син очень интересная концепция пяти элементов. Их можно связать с индустриальной тематикой: посетить пять разных заводов, на одном обрабатывают дерево, в другом работают с водой, за ними те, что работают с огнем, металлом и с камнем. И сделать из этого какую-то концепцию, но при этом искусство должно быть простым для понимания.
Artifex: Простота понимания неоднозначна, есть мысль, что людей просто с детства не учат думать, а значит и понимать.
Я согласен, что людей надо учить воспринимать мир. Знаешь, чем хорош любой самый крутой учитель? Он умеет шутить и доносить сложные вещи просто. А я вот при помощи музыки стараюсь научить чему-то людей – например, состоянию, которое чувствую.
Artifex: Ты написал музыку для оркестра еще пять лет назад, расскажи, как это было.
Музыка, которую вы слышали 30 марта на моём концерте, была записана на пике моего вдохновения на тот момент. Когда я начинал писать симфоническую музыку, я, честно скажу, плакал. Я не знал, как это у меня получается, но потом понял, что это и есть я. Когда пишешь музыку для оркестра, она играет у тебя в голове, а потом слышишь это вживую спустя пять лет, сидишь, знаешь: «Вот это я и хотел сказать». На самом деле, я был бы очень рад, если бы этот шаг с оркестром случился раньше.
Artifex: Как ты стал писать симфоническую музыку?
Я начал писать её практически сразу. Всегда хотелось, чтобы люди обращали внимание не на самого человека, который сидит и играет с оркестром. И мне было очень важно, чтобы людям понравилась эта музыка без меня.
Artifex: Почему это важно?
Музыка есть не потому, что я захотел славы, «любите меня все», мне хотелось, чтобы люди услышали её и поняли, что на самом деле это есть в каждом. Я встречаю в своей жизни очень много людей, которые ошибаются, падают и не встают больше. А я считаю, что своей музыкой могу поднять человека с колен. Или, как минимум, очень хочу это сделать, чтобы он вдохновился.
Artifex: А что важно в самой музыке?
Для меня самым главным критерием всегда было оставаться честным перед самим собой. Честность рождает такую музыку, которую потом даже не хочется переделывать. Лучше буду писать дальше, что-то новое.
Artifex: Кстати, это очень интересное свойство – не хотеть изменить ничего. Многие художники закрашивают свои старые картины, дело в личном переосмыслении автора.
Есть два типа людей: одни рисуют картину десять лет, и у них получается супер здорово, а есть те, кто рисует за одни сутки. Я как раз тот «художник», который рисует сразу, быстро огромными широкими «мазками». И всю свою волю, силу я вкладываю в этот момент.
Artifex: Чем музыка превосходит остальные виды искусства?
Можно вставить наушники, и ты уже в искусстве. Вот в чем плюс музыки, ты можешь реально держать это искусство в себе. Не просто смотреть, а, грубо говоря, испытывать оргазм. Отчасти, получить удовольствие не потому, что она красивая, интересная, а потому, что можно с ней соприкоснуться полностью.
Artifex: Скажи, что же есть неоклассика, и как она структурно отличается от «классической» музыки?
Сейчас мы живем в такое уникальное время, когда можно делать симбиоз. Раньше люди просто писали музыку, придумывали какие-то новые концепции - например, импрессионизм, в начале XX века: «неоклассика» проявилась там в лице Рахманинова, Стравинский - это уже авангард, тот же Кейдж, вдохновлявшийся Эриком Сати.
А различие… Мы в разное время писали музыку. Раньше письмо шло месяц, полгода, а теперь идет одним кликом. И смысла делать композицию больше 10 минут нет, потому что сейчас у человека все меняется, он успевает поймать мысль намного быстрее.
Artifex: Кого из западных неоклассиков ты слушаешь и чему у них учишься?
Честно, я последние полгода слушаю свою музыку из-за работы. Мне очень нравился Йохан Йоханнссон, это крутой исландский кинокомпозитор. Он настолько чувственно всё это делает, в треках одновременно и грусть, и радость. Я надеюсь, у меня получается передавать так же.
Artifex: Много человек работает над каждым твоим альбомом? Вопрос именно о саунде.
Я в принципе все альбомы сам делаю полностью, саунд-продакшн и все-все-все сам. Потому что я не доверяю другим людям такие важные вещи, как звук. Я когда-то ушел из лейбла и решил сделать свой, потому что понял, что никому не могу доверить свою музыку.
Artifex: И как ты начал работу нового лейбла?
Я просто повесил объявление в социальных сетях, что ищу молодых ребят, которым нужен саунд-продакшн, помощь, и я это сделаю совершенно бесплатно. В итоге я взял 16 человек: была маленькая Фабрика звезд.
Artifex: Ты рассказал, как концепция может вырасти из слова. Но большинство названий у тебя не на русском. Какие языки, кроме английского, ты зачастую используешь в нейминге?
Исландский язык и придуманные мной языки. Я познакомился с исландской культурой достаточно давно, в 2006 году, совершенно случайно. Мне показали видео Sigur Ros, и меня сильно зацепило, что они поют на неизвестном языке, иногда вообще придуманном. Они не стараются дать человеку мысленный образ в слове, а хотят, чтобы он подумал сам о том, что рождается у него в голове. Название ставит рамки, которые на самом деле человек должен давать себе сам.
Artifex: Как ты работал с исландским языком?
Я сидел со словариком, выбирал слова, которые мне нравятся и по смыслу могли бы подходить к тому, что я чувствую во время музыки.
Artifex: Ты достаточно регулярно даешь концерты, есть ли у нас площадка, к которой стоит стремиться?
Я выступал практически на всех площадках Москвы, «Дом музыки» и «Дом Композитора», и церкви, и театры. Но я понимаю, выступай – не выступай, в России можно дойти до какой-то точки, а дальше уже нужно думать, что делать.
Artifex: А где бы ты мечтал сыграть?
Я, конечно, сразу вспоминаю Англию, потому что у них есть Альберт-холл. И это самая крутая площадка, что я видел. Это легендарное место, в нём выступали все крутые музыканты, практически место силы. Для музыканта это шаг. Если он выступил там, у него всё будет хорошо в жизни, его признали!