«Я люблю говорящих вполголоса.
Ведь вполголоса говорящие,
все, как правило, настоящие,
да с дымящимся кубом совести.
Я люблю говорящих вполголоса»
© Константин Потапов
Можно долго перечислять, чем занимается Константин Потапов: он поэт, прозаик, музыкант, актёр, психолог… Но если бы была такая профессия — говорить о самом важном, но невысказанном вслух — то Константин, конечно же, выбрал бы именно её. На его счету по три моноспектакля и поэтических сборника, две престижные литературных премии, миллионы правдивых слов и переворачивающих души историй.
О своём творчестве Константин говорит:
«Я хочу, чтобы читатель/зритель чувствовали освобождение. Очищение. Катарсис. И видели если не выход, то хотя бы свет»
Евгения Дятлова побывала на концерте группы Posternak, посвящённом дню рождения Константина, и пообщалась со скромным гением современности.
Artifex: В чем особенность жанра «моноспектакль»?
Для меня моноспектакль — это инструмент для вынесения на поверхность внутриличностных конфликтов. Их всего три вида по голливудской классификации сценариев: межличностные, межгрупповые и внутренние. И в моноспектаклях рассказывается, в первую очередь, про внутренние конфликты. То есть, когда что-то с чем-то борется, например, долг с чувством. Даже если конфликт возникает между группами или людьми, в моноспектакле все равно это преломляется сквозь личность и ощущения конкретного человека. Самое важное для меня — это внутренние переживания героя.
Еще моноспектакль интересен тем, что в нем сложно удержать внимание зрителя в течение долгого времени. Кстати, меня один раз даже звали в Вологду с семинаром по теме «Что такое моноспектакль», как раз хотел про это рассказать, даже мастер-класс придумал, но по ряду причин говорил о другом.
Artifex: А тяжело ли вам удерживать это внимание зрителя?
Когда я впервые вышел на сцену, то читал в огромном напряжении. И как раз это напряжение удерживало внимание людей. У меня даже бывали часовые программы со стихами, и хотя люди уставали, они все равно держали внимание. У меня обычно нет с этим сложностей. Я чувствую, что могу удержать внимание или даже напряжение. Правда, это не очень хорошо, потому что сжигает изнутри.
Я как-то сидел в «Театр.doc», смотрел спектакль «Язычники» и думал: «Что меня так привлекает?». Не было какой-то необычной сценографии, маленькое помещение, режиссерски все классически-правильно сделано, актеры играют где-то лучше меня, но где-то я даже не хуже. И я понял, что меня удерживает история. Когда каждая новая сцена несет изменение. Я осознал, что если хочу удержать внимание зрителя, то должен постоянно что-то давать, заставить зрителя сопереживать своему герою, которого веду через трудности. То есть, это даже больше про сценарии. И, соответственно, про то, как это исполнить.
Artifex: Что вы чувствовали, когда впервые выступали перед незнакомыми зрителями со своими текстами?
Мне было 19. Я выступал на «Студвесне». Было очень страшно. Первые несколько лет я слишком боялся выступать и настолько переживал во время выступления, что не успевал кайфовать. Очень торопился на сцене, хотел поскорее с нее уйти. Но зрителям все нравилось, мне удавалось им что-то дать. Мне вроде тоже нравилось, но общий фон жуткого звенящего страха – мокрых ладоней, трясущихся поджилок, ожидания за сценой — перекрывал все. И вот несколько лет назад я реально начал испытывать удовольствие, ценить каждую секунду перед публикой. Было много эмоций: восхищения, неуверенности, но больше всего вначале было именно страха.
Artifex: Сейчас вы гастролируете по России со своим моноспектаклем «Глупые истории». Везде ли принимают тепло? У вас уже есть постоянный слушатель?
Да, осталось два города – Калуга и Брянск. Кроме того, будет еще два показа в Москве - 2 и 3 декабря. Постоянный слушатель есть, да и любимые города – тоже. Например, есть города, в которых приходит стабильно много людей: конечно же, Самара, в которой я вырос, Волгоград, куда я часто ездил, Казань, Саратов. В основном это одни и те же люди, но появляются и новые. И не только студенты, но и люди в возрасте. Приходят замужние пары за 45 лет. В Казани пришла женщина, которой было 70 лет. Она была в восторге.
Причём приходят именно на спектакль. Мне очень нравится, что я выхожу из этого сегмента «поэта», который ездит по городам и читает свои стихи.
Публика везде принимает по-разному. Яркий пример контраста – Казань и Нижний Новгород. Зрители в Казани очень эмоциональны, они быстро все схватывают. Я даже пытался прочесть им историю быстрее, чтобы они не успели ее раскусить. А в Нижнем, напротив, все очень вдумчивые, закрытые. Я иногда не понимал, нравится им или нет, но в конце все говорили, что было здорово. То есть, многое зависит от культуры города, а это очень интересно.
Artifex: Где вы берете новые идеи и сюжеты?
Они постоянно возникают. Просто допускаю что-то: «А что, если герой заболел, но ему надо ехать куда-то?». И думаю про себя. Они возникают в повседневной жизни, главное успевать их подхватывать и формировать свое расписание так, чтобы успеть подстроиться под этот поток и в нужный момент сесть и начать писать. Это зависит, кстати, еще от того, насколько я хороший приемник в данный момент. Бывает такое, что вокруг происходит много всего вдохновляющего, но у меня что-то творится внутри, и не до приема.
Artifex: Что лично Вам интереснее: писать стихи, прозу или песни?
Писать прозу. Когда я пишу стихи – это часто сложная математическая задача, которую нужно решить и уравновесить все по образам, строчкам, по звукописи, ритму. Это напряженная работа. Надо постоянно думать. Когда пишу песню — то же самое, но я постоянно отталкиваюсь от внешней музыки. Мы так пишем песни: сначала музыка, потом текст. Когда попадаешь в поток, можно весь день писать песню. Но прозу писать интереснее тем, что это осознанный поток. Я лет с 12 хотел стать писателем. Первое стихотворение написал в 18, а пробы в прозе начались раньше. Мне это интереснее, поэтому я больше двигаюсь в сторону прозы.
Artifex: Совсем недавно вы отпраздновали свой 28-ой День Рождения. Наша редакция присоединяется к поздравлениям! Изменились ли со временем ваше восприятие творчества, подача, стиль?
Спасибо! Конечно изменились, все меняется. Начинал я с «маяковщины», даже «есенинщины», если брать первые стихи. В Бродского очень сильно уходил, Пастернак сильно во мне отразился. Но самое главное, что пришло ко мне — это понимание, что не нужно вытаскивать свое Я. Можно писать очень честно, сокровенные вещи, но таким образом, чтобы они были понятны и доступны всем. И в стихах, и в прозе, которая пишется для сцены, моя миссия заключается в проговаривании не проговорённого. Моя миссия — говорить про внутренние конфликты. Ко мне пришло понимание, что должно быть рассказано как можно меньше себя и как можно больше про других.
Artifex: А чего Вы, в свою очередь, ждете в ответ от слушателей?
Написав что-то, я с этим прощаюсь. Мне, конечно, нравится, что мои тексты лайкают, хотя очень обидно, когда лайкают попсовые стихи и не лайкают более трудные для восприятия. А в целом — написал и отпустил. А когда выходишь на сцену, то тут уже не читатель, а зритель, и с ним другие отношения. Он является частью твоего творческого процесса. Тут надо каждую секунду знать, что именно происходит со зрителем.
Artifex: Какие у Вас творческие планы? Ждать ли в ближайшее время сборники, диски, клипы?
Да, надо выпустить новый сборник стихов. Есть план сделать из «Глупых историй» некий видео-арт-проект. Чуть ли не фильм. Есть идея записать их в аудио. Плюс создаются новые тексты, новая музыка. Кстати, творчество группы Posternak доступно в i-Tunes.
Я мечтаю просыпаться утром и писать несколько часов прозу, потому что она для меня сейчас на первом месте.
Artifex: Чего бы Вы пожелали начинающим поэтам?
Постоянно смотреть на себя со стороны, отказываться от тщеславия, звездной болезни, не думать, что ты пророк или голос эпохи, а всего лишь передатчик. Оттачивать технику, много читать и принимать критику в свой адрес. Отделять зерна от плевел и понимать, где вас хотят задеть, а где дают рациональную обратную связь. Если вы чувствуете, что стихи — это ваше, то постоянно двигаться вперед, а если сомневаетесь, то привыкайте сомневаться. На самом деле, вы всегда будете сомневаться. Как сказал Бродский:
«Литература — это огромная школа сомнения»
Вы всю жизнь будете сомневаться, вы должны, знать и помнить, что вы выбрали огромный и трудный путь.
Artifex: Что заставляет вас улыбаться, когда грустно?
Воспоминания из детства, истории с друзьями и близкими.
Artifex: Огромное спасибо за беседу!