Одной из главных проблем сегодняшнего театра является непопулярность современной драматургии. Как говорил В. И. Немирович-Данченко:
«Если театр посвящает себя исключительно классическому репертуару и совсем не отражает в себе современной жизни, то он рискует очень скоро стать академически мертвым»
А сейчас именно это и происходит. На афишах всегда блистают одни и те же фамилии – Чехов, Шекспир, Островский, Горький... В лучшем случае, где-нибудь можно встретить Булгакова, Вампилова или Шоу. И пускай говорят, что классика вечна. Спору нет, но форма ведь тоже очень важна. Люди моего поколения уже не понимают, почему Елена Андреевна в «Дяде Ване» не могла уйти от мужа к Астрову.
Жизнь с начала XXI века сильно изменилась. Многие нравы и обычаи давно стали атавизмами. Появились новые, современные узнаваемые ситуации и положения. Ведь есть проблемы, которые можно освещать и которые освещают, но наши режиссеры, почему-то, редко берутся за современных драматургов. Выделить можно разве что Ивана Варыпаева и Асю Волошину. И вот, внезапно, новость! Московский театр «Мастерская Петра Фоменко» завершает свой сезон премьерой спектакля «Lёгкое Dыхание», и нет, не по Бунину, а по пьесе Петра Гладилина «Смерть под парусом» в постановке Евгения Каменьковича.
Тут хочу сказать, что театр «Мастерская Петра Фоменко» — мой любимый. Его репертуар я уже исходил вдоль, осталось только поперёк. Поэтому премьеры стараюсь не пропускать.
Меня сразу же позабавил каламбур в названии. «Lёгкое Dыхание» — «LD», марка сигарет. Уже отдает нашим столетием. Ну и, как можно было понять, в этой пьесе курят, и, надо сказать, курят много. Сценическое оформление спектакля этому способствует. На сцене из декораций только замкнутое пространство прямоугольного вида с раздвижными стеклянными дверями и подтянутой вытяжкой. Внутри, по ходу действия, курили актеры без вреда для лёгких зрителя (и лёгких главного героя, но об этом позже). Решение довольно интересное, тем более что помещение выполнено в стиле обычной «курилки»: три лавочки, между ними мусорки. Довольно гармоничное соединение театральной эстетики с узнаваемой действительностью. Но дальше начинаются проблемы.
Главный герой — чудак-истеричка без имени с огромной ненавистью к куреву и курящим людям. Его психология проста: курить – плохо, а не курить – хорошо. Всю пьесу он всех и каждого пытается заставить, и я подчеркиваю, заставить бросить эту пагубную привычку. Идет он к цели странными методами: незнакомым людям читает занудные лекции о вреде сигарет, любимую женщину шантажирует расставанием, дочь — гнобит. У героя есть история, которая объясняет его фанатизм, история жестокая, любого заденет. Персонаж мог бы вызывать сочувствие, но зрителю он представлен таким мерзким, противным и злобным, что никакой жалости нет и в помине. Сочувствуешь только его окружению...
До самого конца герой кричит о вреде, бьётся в истерике, когда видит курящего человека. Его, в свою очередь, бьют, оскорбляют, его жизнь катится под откос, но ничто не может заставить его задуматься о своей неправоте. Причем героя нельзя назвать Давидом, который сражается с Голиафом. Борьбы нет, он – просто злой человек, который всем навязывает свой образ жизни. К финалу персонаж совершенно никак не меняется. В общем, однобокий образ вышел.
Абсурдность повествования просто поражает. Какие только поступки не совершает герой на своем тернистом пути. Я задумался над тем, что это может быть некой формой комедии абсурда? Но нет... В театре «Lёгкое Dыхание» называют трагедией положений. И вроде бы, жанр, по сухому определению, соответствует истине, однако зашкаливающее количество нелепостей в пьесе заставляет усомниться в этом. Для полного соответствия стоило заявить о персонаже, как об одержимом мономанией, как у Эдгара По в «Беренике», кем он по сути и является. Но тогда пропадет комедийность, а сегодня без смеха в театре никуда.
У второстепенных персонажей слишком мало сценического времени, чтобы сделать их разбор. Они —маски, нужные лишь для противопоставления главному герою. Однако актеры вместе с режиссером провели над ними просто потрясающую работу. Все исполнители, кроме главного героя, играют несколько персонажей-масок. Каждый из них имеет свой набор внешних проявлений, свои особенности речи, и сделано это так натурально, а порой даже очень забавно. Следить за ними — одно удовольствие.
В целом, актерские работы в постановке мне понравились. Про исполнителя главной роли Юрия Титова я не могу много сказать. Он стал заложником плоского образа. Для того, чтобы показать свой актерский потенциал, ему просто не хватило пространства. Его персонаж был мне противен, а раз в этом и была цель, то актер со своей задачей справился. Из масок мне бы хотелось выделить Полину Айрапетову. Вот у нее было где разгуляться актерскому таланту. Все её персонажи получились совершенно разными, каждый вызывал у меня свой спектр эмоций. Представляю, какую титаническую работу нужно было провести, чтобы добиться таких живых характеров. Я считаю Полину актрисой высокого класса и, пользуясь случаем, хотел бы пожелать ей дальнейших творческих успехов. Каждая ее работа вызывает у меня только самый искренний восторг.
Нужно отдать должное и режиссеру, в спектакле нет кривляний, пошлости, голых тел на сцене, так модных в последнее время. Постановка не оставляет после себя неприятного чувства. История, несмотря на весь её абсурд, все же понятна. Почти все мои претензии обращены именно к первоисточнику, к пьесе, поэтому закончить я бы хотел таким вопросом — почему драматургом была выбрана, а режиссером высказана такая странная мораль? На уровне: «Делай, что хочешь, все равно мы все умрём». Да, подано это не в «чернушной» манере, но суть не меняется. Неужели в наш и так столь безнадёжный век люди должны приходить в театр и получать такую же безысходность там? Тогда, зачем ходить в театр?