А всего их было три. Три картины составили мой the best из просмотренных на прошедшем весной Международном Московском кинофестивале. Да и, пожалуй, вообще в этом году. О «Зимних братьях», только что прошедших в российском прокате, я написал неделю назад. Имя другой картины пока не раскрываю, так как её даже в интернете нет. А вот «Дневник пастыря» Пола Шредера появился недавно, вы без труда найдёте его в сети.
Для специалистов по кино Пола Шредера представлять не надо. Он профессионал-тяжеловес. Шредер уже вошёл в историю кино как сценарист «Бешеного быка» и «Таксиста» – фильмов, ставших классикой Голливуда. Параллельно он всегда пробовал себя и в качестве режиссёра, но его картины, кроме, разве что, фильма «Мисима: жизнь в четырёх главах», я бы не назвал какими-то особенными. Но, вот, «Дневник пастыря» – это отличная, превосходная работа режиссёра!
Но, прежде всего, нужно отметить сильный сценарий – в этом уж Пол Шредер всегда был мастак. Вкратце ознакомлю с завязкой сюжета.
Пастор Толлер – глава первой реформаторской церкви в одном маленьком американском городке. Прихожан у священника немного, его церковь несёт, в основном, декоративную функцию – Толлеру приходится быть больше экскурсоводом для туристов, чем проповедником. Пастор днём служит службы, а вечером ведёт дневник, где аккуратно записывает свои размышления. Дневник цитируется за кадром и сопровождает весь фильм – это один из классических приёмов как в кино, так и в литературе.
Но однажды пастору приходится непосредственно выполнять свои обязанности. К нему на службу приходит молодая прихожанка. Она беременна. Её муж – экологический активист, и он не хочет ребёнка, так как не хочет обрекать его на страдания в мире, где промышленные корпорации отравляют землю, воду и воздух (впоследствии выясняется, что одна из таких корпораций, финансируют миссию, которой принадлежит церковь). Прихожанка просит поговорить с мужем, но преподобный Толлер не может переубедить его, и, в итоге, молодой парень кончает жизнь самоубийством.
Дальше мы узнаём, что Толлер раньше был армейским капелланом, и у него погиб в Ираке сын. Из-за этого его брак распался, но с женой он поддерживает отношения, так как они принадлежат одной христианской миссии. А ещё пастор смертельно болен, и жить ему остаётся недолго. Самоубийство эко-активиста так впечатляет Толлера, что он проникается его идеями и вступает в конфликт со своим церковным начальством. Ещё он, по-видимому, начинает испытывать определённые чувства к с молодой беременной вдове. Утрата единственного сына, самоубийство прихожанина, болезнь пастора, плотский соблазн – Шредер постепенно навязывает узлы конфликта, медленно наращивает напряжение.
Думаю, я написал достаточно, чтобы вас заинтересовать. Продолжать дальше не буду, чтобы не лишать вас впечатлений от просмотра. Сильных, я предполагаю, впечатлений, потому что в конце фильма внутренний конфликт пастора, выходит наружу подобно мощному извержению вулкана.
В фильме крутые диалоги на тему религии, экологии, роли церкви в современной жизни. Диалоги полны смысловой нагрузки, но при этом не перегружены, это не заумно-нудное кино, в фильме разговаривают живые люди, а не доктора наук.
Относительно художественных особенностей картины. Шредер в своём «Дневнике…» не экспериментирует, он не на шаг не отступает от классических канонов кинематографа. Но каждый диалог, каждая сцена в его фильме настолько отточена, настолько филигранна, что делает это кино весьма неординарным, особенно на фоне современных картин.
Фильм не широкоформатный, как сейчас широко распространено, кадр старого образца, 4:3. Никаких ярких красок, но сильна игра контрастов, света и тени. Практически все сцены по-театральному статичны. Камера почти всегда неподвижна, в фильме только несколько эпизодов, где она двигается. Ещё характерный повторяющийся приём: участники сцены «входят» в поставленный кадр, а по завершению диалога из него «выходят». Особое удовольствие смотреть, как Шредер выстраивает фигуры внутри кадра. Вот, например, сцена с появлением беременной прихожанки.
Пастор беседует со своим прислужником в затемнённом помещении. Половину кадра занимает прислужник. Он стоит на переднем плане слева вполоборота спиной. Перед ним на шаг вглубь кадра и лицом к зрителю – пастор. Казалось бы, появись тут другие действующие лица, то всем бы в кадре стало очень «тесно». Но раздаётся стук в дверь, расположенную между пастором и прислужником, пастор дверь открывает, а вместе с ней открывается и новое пространство – в появившемся светлом проёме возникает девушка, а дальше виден её муж. В кадр идеально вписаны четыре человека. Класс.
В сценах нет ничего лишнего, но при этом каждая деталь неслучайна. Не случайно эко-активист с бородой, как у Че Гевары. Не случайно, что в их доме есть светильник-глаз – это всевидящее око, символ Бога. Пастор и девушка сидят на диване, светильник в виде глаза расположен рядом со священником, а другой светильник, вазообразный, – на противоположной стороне, рядом с девушкой. Всему, всему, что появляется в кадре, уготована своя роль. И очистительному средству, которым Толлер чистит унитаз, и обрывку колючей проволоки, который пастор подбирает на церковном кладбище, Шредер в своей истории найдёт дальнейшее применение. Всё у режиссёра «сосчитано, взвешено, разделено», обыграю тут к месту библейскую аллюзию.
Борьба за экологию давно стала модным мейнстримом среди голливудских звёзд, однако фильм Шредера, несмотря на свою художественную ценность, на мой взгляд, был обделён престижными наградами. Не шёл он и в российском прокате, хотя мог бы, это вполне доступное для понимания кино. Впрочем, я догадываюсь, почему – этот фильм можно найти экстремистским.
Но, к сожалению, мой антиспойлерский обет не позволяет дальше его обсуждать. Одно хочу сказать напоследок. Эту картину невозможно трактовать однозначно – этим она и интересна. После совместного просмотра мы с женой ещё час спорили друг с другом – это для меня показатель, что я посмотрел интересное кино. Посмотрите его и вы.