11 апреля более чем в 50-ти кинотеатрах по всей стране покажут картину Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня». В честь этого события я решил перечитать первоисточник — повесть Джозефа Конрада «Сердце тьмы», и пересмотреть сам фильм, освежить в памяти любимый шедевр.

Всё началось в селе Терехово, что в Российской империи. Именно там, в 1857 году родился будущий автор «Сердца тьмы». Звали его тогда Иосиф Корженевский. «Да это же наш!» — воскликнут некоторые. Не совсем... Россию он не любил. Отец его участвовал в польском восстании 1863-64 годов. Антироссийское настроение передалось и сыну: впоследствии он отрицал, что знает русский язык и даже сменил имя. Но отложим в сторону патриотизм и восстания, у будущего великого писателя и без того была очень насыщенная жизнь.

 

 

В детстве Конрад увлекался популярными английскими приключенческими романами. Он мог часами разглядывать географические карты и искать на них белые пятна, которых к концу XIX века оставалось совсем немного. Больше всего на свете он хотел отправиться на далекие острова в Тихом океане.

В 17 лет Конрад устроился юнгой на французское торговое судно и его жизнь превратилась в самый настоящий приключенческий роман. Он пережил бури, кораблекрушения, нападения аборигенов и малярию.

В 29 лет Конрад стал капитаном британского флота и достиг всего, о чём только мог мечтать. Его детское желание побывать в самых дальних уголках планеты осуществилось. В том числе он посетил Бельгийское Конго, где и происходит действие «Сердца тьмы». Больше добиваться было нечего. Сейчас я понял, что в чём-то его судьба напоминает мне историю Мигеля де Сервантеса. Как и великий испанец, Джозеф Конрад был тем ещё пассионарием, чья жизнь — жестокое и увлекательное приключение. Однако обоим безумцам не хватило подвигов реальных — они отправились сражаться со словом.

 

 

Когда читаешь «Сердце тьмы», понимаешь: так писать нельзя. Как вам понравится книга, где не называется, что герой увидел, куда отправился и у большинства персонажей просто нет имени? Где же порядок, где уважение к читателю? Герой видит реку, которая извивается на карте и заманивает его, «словно змея птичку». Потом отправляется в город, похожий на «крышку гроба». Затем плывет на какой-то «чёрный континент». Там встречает человека, про которого мы только и узнаем, что:

«...если б я попробовал проткнуть его пальцем, внутри у него ничего бы не оказалось, кроме жидкой грязи»

Круто, да?

На самом деле, это действительно круто. Можно предъявлять Конраду сколько угодно претензий, но прежде нужно понимать, что перед вами модернистский текст. Здесь происходит игра со словом, как с антропологическим явлением. Главной герой, моряк Марлоу, совершает путешествие по реке Конго вглубь веков, в те времена, когда названий у вещей просто не существовало.

 

 

Рациональные европейцы конца XIX века, колонизируя Африку, столкнулись с эпохой каменного века: местные аборигены всё ещё ходили в набедренных повязках, метали копья и практиковали каннибализм. Белые люди начали строить свои дома на «чёрном континенте», но те вспыхивали пламенем. Посылали экспедиции, но леса проглатывали их вместе с костями. В ответ прогрессивные колонизаторы не нашли ничего лучше, чем исступленно обстреливать джунгли с парохода. Но что это давало? Как будто можно застрелить стихию из пистолета.

Путешествие в книге происходит на нескольких уровнях. Формально «Сердце тьмы» можно считать приключенческой повестью. Там всё для этого есть: моряк, который ищет своего «товарища» Курца в затерянных джунглях, сокровище в виде слоновой кости и даже подобие романтической линии. Но только Конрад идёт дальше, и важнее для него становится путешествие психологическое.

 

 

С самого начала Марлоу, видя на карте реку Конго, попадает под влияние древних инстинктов, таящихся в бессознательном каждого человека. Нечто затягивает его в доисторическую эпоху. Там нет понятий о нравственности и рациональности. Существует только оголённая жестокость — жажда убивать без суждения, без вопроса. А ещё возможность совокупляться с собственными родителями и детьми, да поедание себе подобных. «Ужас», — скажете вы? Так и есть. Это путешествие в самое сердце тьмы — к истокам реки-змеи Конго, где такие вещи считались нормой даже в век европейского прогресса. Однако время течёт на Земле с разной скоростью, а в каких-то уголках оно и вовсе застыло на месте.

 

 

Во время своего путешествия Марлоу всё больше проникается симпатией к Курцу, человеку, которого звуки тамтамов и ритмичные ритуальные пляски коренных жителей уже обратили на тёмную сторону. Курц получил отличное английское образование. В Европе он мог сделать блестящую карьеру в фирме по производству изделий из слоновой кости или вообще стать знаменитым политиком. Но вместо этого он сошёл с ума, подчинил себе местных аборигенов и стал творить кровавый беспредел.

Марлоу как бы устремляется за Курцем в тёмные глубины бессознательного. Пароход, на котором он плывет, символизирует островок сознания в краю хаоса — ветхое суденышко, пробитое дно которого кое-как залатали. Любая коряга может вновь вспороть его, как копье аборигена вспороло грудь одного из участников экспедиции. А когда пароход причалит к станции Курца, Марлоу придётся сойти на берег. И пойдет ли он тогда до конца?

Однако Марлоу выбирает путь разума. Быть заложником хаоса противно. Заглядывать в своё бессознательное не нужно, потому что кроме мерзости и чудовищ мы там ничего не найдем. К такому выводу приходит Конрад вместе со своим альтер-эго.

 

 

Отличий с фильмом «Апокалипсис сегодня» у повести полно. Проще сказать, в чём сходство. Оно в самой идее психологического путешествия в страну первобытного хаоса. Копполе удалось передать нарратив произведения — гипнотическую, нереальную атмосферу. Повествование у Конрада построено в форме субъективного рассказа, то есть на впечатлениях рассказчика, пропитанных исковерканным ландшафтом ужаса. Коппола, гениально используя возможности языка кино, передаёт эту атмосферу с помощью игры света и тени, цвета, звуков, игры актёров. Прочитайте повесть «Сердце тьмы», и вы поймете, откуда великий режиссёр черпал вдохновение для своего шедевра.