Граффити. Уличное искусство. Стрит-арт. Творчество, отражающее реалии современной действительности. 20 сентября в музее современного искусства ART4RU состоялось открытие выставки «HAHAHAMOSCOW|МОСКВАХАХАХА», одним из участников которой стал представитель стрит-арт сцены Николай Николаев, больше известный под ником n888k.
Корреспондент Artifex Вероника Киргетова встретилась с художником и расспросила его о любви к творчеству, философии стрит-арта и забавных случаях из жизни настоящего граффитчика.
ОБ ИСТОКАХ
Artifex: Итак, начнем с самого начала. Ты помнишь момент, когда решил заняться стрит-артом?
Осознанного решения, в общем-то, и не было. В юности окружение было таким, что все крутилось около хип-хоп движухи, и граффити было одним из направлений. Но денег на краску ни у кого не было, да и самой краски, по сути, тоже. Так что в школьные годы больше на партах и стенах туалета рисовали маркерами.
Artifex: А свой первый проект в роли стрит-арт художника помнишь? Каким он был?
С большим трафаретом я первый раз вылез на улицу так: Иван Охлобыстин объявил у себя в соцсети конкурс на картинку, иллюстрирующую ненависть к гомосексуализму. Призом была назначена кругленькая денежная сумма. Вот я и нарисовал его с топором, обезглавливающим петушка. Победителя в том конкурсе Иван Иваныч так, правда, и не объявил. Но для меня это был первый крупный проект.
Artifex: Как и когда возник твой никнейм N888K?
Когда я это придумывал, то думал не о цифре 8, а о знаке ∞. Но его набирать на клавиатуре было бы совсем уж сложно. А буквы до и после пошли от сокращения моего имени до одной буквы N или K (иногда я еще подписывался как Nick).
Artifex: Всех интересует вопрос: как это сочетание букв и цифр правильно произносить?
Ох, когда это сочетание букво-цифр появилось, мне как-то и в голову не пришло, что когда-то это надо будет произносить вслух. Знаешь, можно попробовать вставить в гугл транслейт: «n888k» и, нажав на аудиовоспроизведение, посмеяться над результатом. Я слышал, что в Штатах это произносили на подобие «энфриэйткей», по-русски тогда, видимо, должно звучать: «эн-восемьсот-восемьдесят-восемь-кей». Но это форменное издевательство - пытаться такое произносить в диалогах, поэтому в оффлайне я сразу представляюсь как Николай Николаев.
Artifex: В России стрит-арт-сцена довольно маленькая. Расскажи про взаимоотношения с другими художниками. Вы дружите, поддерживаете друг друга или соперничаете?
У меня прекрасные отношения со многими ребятами, живущими в Москве и заметными на этой сцене. Хотя я, пожалуй, и не самый общительный человек в этом комьюнити. Но меня все равно нередко просят помочь с заказами, так что по работе со многими успел посотрудничать и пересечься. В общем, скорее помогаем друг другу. Хотя, конечно, всякое случается, но у меня каких-то «терок» с художниками никогда не было.
О ТВОРЧЕСТВЕ
Artifex: Как ты выбираешь локации в городе? У тебя есть любимые места?
По-разному. Бывает, что стена просто «зовет» тебя... Вот увидел такую - и прямо захотелось на ней что-то сделать. Иногда выбираю стенку, мимо которой ходит кто-то из моих знакомых. Тогда в работе будет дополнительный, понятный ему смысл. Вообще, конечно, приятнее оставлять следы в центре. Там их воспринимают совершенно иначе, чем в «спальниках», такое ощущение, что в центр человек едет именно погулять: смотрит по сторонам, реагирует чаще позитивно, нередко фотографирует на телефон.
Artifex: Спектр тем в стрит-арте чрезвычайно широк. Расскажи о своих сюжетах.
Мой список сюжетов практически столь же широк, как и спектр тем в стрит-арте. Все зависит от моего настроения, происходящих вокруг событий, людей, с которыми общаюсь, места и много чего еще. А сюжеты, мне кажется, зачастую грустные, нередко глубоко личные. Хорошо, что далеко не все это видят и не догадываются о контексте.
Artifex: Считается, что определяющей целью стрит-арта является донесение определенной идеи до широкой аудитории. Ты же в одном из своих ранних интервью говорил, что каждая из твоих работ была создана для какого-то конкретного человека. Получается, что смысл понятен только ему одному?
Нет, конечно [смеется]. Им известна, ну, или скорее будет понятна, изначальная идея, заложенная в работу. Они поймут что-то личное, не доступное простому прохожему, какие-то наши общие штуки. Но люди, смотрящие на мои рисунки, нередко сами наделяют их своими, гораздо более глубокими смыслами. Каждый в итоге все равно поймет что-то свое. Это очень интересно - подслушивать, когда люди говорят «что хотел сказать художник». Да и некоторые работы со временем могут обрастать новыми смыслами, которые изначально в них не закладывались.
Artifex: Как ты относишься к разъяснению своего творчества? Сейчас бытует мнение, что современное искусство нуждается в разъяснительном кураторском тексте, а без этого рядовой зритель не сможет его воспринять и соответственно оценить.
Я нормально отношусь к разъяснительным текстам в галереях рядом с работами других художников, когда они необходимы. Более того, они нередко действительно превращают кучу говна в некое осмысленное творческое произведение с глубокой подводкой, совершенно неясной без пояснительной записки. Но для меня самого процесс написания текста — боль и страдание. И я никогда не старался разъяснить широким массам смысл того, что сделал. «Свое» на сегодняшний день я все-таки предпочитаю отдавать на суд зрителей без долгих дополнительных разъяснений.
Artifex: Что для тебя самое важное во взаимодействии твоих работ со зрителями?
Чтобы это взаимодействие вообще произошло. А то, знаешь, бывает, взгляд просто скользит по стене и даже на долю секунды не останавливается на работе. А вот если человек с этим все-таки столкнулся и есть реакция - одобрительная улыбка, возмущение, негодование, восторг, рука потянулась за телефоном чтобы заснять - вот это для меня хорошо.
Artifex: Были в твоей художественной практике забавные случаи, связанные с работой в людных местах? Часто ли к тебе в момент творчества на улице подходят прохожие и комментируют процесс?
Конечно, всякое бывало. Самые забавные - это, наверное, когда в этих ситуациях фигурируют люди в серой форме с оружием и при исполнении обязанностей.
Но бывают и забавные эпизоды с участием других действующих лиц. Как-то накануне майских делали оформушку для одной компании на стенах в районе МКАДа - около тысячи квадратных метров. Там сюжет был про космос: спутники всякие, луноходы, планеты, космические корабли - нарисовано все очень сочными цветами... Тысяча квадратных метров - это достаточно много. Идешь вдоль такой стены - а она в высоту почти пять метров и все не кончается, и краски на ней яркие такие, насыщенные... Практически всем местным жителям, проходящим мимо (из тех, кто озвучил свое впечатление вслух), стена понравилась. Исключений было два.
Первой была одна бабуля, которая сказала, что «танки» эти зря, что не надо войны, поэтому работа ей не нравится. Из-за «танков». А потом пришел сильно выпивший мужик: на майке пятна от пролитого пойла, на усах крошки от закуски, запах перегара за версту. Противный, наглый, посмотрел и с важным видом мне говорит: «Говно этот ваш космос - вот лучше б танки нарисовали».
— Для кого лучше? - спрашиваю у него.
— Да для всех, для всего города!
— Да вот не для всех, - говорю ему, а сам бабушку вспоминаю.
Artifex: Ты часто работаешь на заказ? Как находишь баланс между выражением своего «я» и сторонними заказами?
Заказы бывают двух видов: «надо перерисовать вот эту картинку на ту стенку» и «надо что-то тут нарисовать». Первые делаются за хорошие деньги - иначе их просто нет смысла брать, - довольно быстро по времени и не очень часто. Теперь по три фасада за месяц я не делаю. Сделаешь такой заказ - и можно пару месяцев спокойно выражать свое собственное «я». Второй тип заказов более вариативен и вполне может способствовать этому выражению, особенно если заказчик не боится и готов идти на эксперименты.
Artifex: Расскажи про процесс и варианты санкционированного творчества.
Это даже звучит ужасно: «санкционированное творчество»! Ты только вдумайся: творчество, пропущенное через санкции. С разрешения можно легально порисовать на фестивалях, мероприятиях, конкурсах. Их не очень много, проводятся нечасто, поэтому конкурсный отбор на них достаточно высокий. Рисуют там все больше на фанерных щитах. Фестивали с рисованием на городских объектах и вовсе сегодня редки. Бывает, что магазины или подобные организации отдают свои стены «на растерзание». Но это единичные случаи. Договариваться же с городской администрацией я сам никогда не пробовал, а у художников, которые пробовали, это отняло кучу сил и времени, хотя всегда бывают счастливые исключения и разный результат.
Artifex: Я знаю, что бывают случаи, когда известные стрит-арт художники выполняли работу по чужим эскизам. А был ли такой опыт у тебя?
Да. Например, на «Винзаводе» в прошлом году у художника Славы ПТРК открывалась персональная выставка в галерее 11.12 «Я здесь один». За несколько дней до открытия Слава позвонил мне и попросил помочь. Есть там проект «Стена», и вот к открытию выставки надо было перенести один из его эскизов на эту стену, а времени уже было впритык, и он боялся один не успеть. Это было интересно.
У меня достаточно богатый опыт работ с рекламными фасадами, поэтому большие рекламные изображения под граффити на стенах многоэтажных домов с чужих эскизов я тоже наносил, на коммерческой основе.
Artifex: Вот смотри: работы типа «холст-масло» претендуют на вечность, в то время как стрит-арт чаще всего - временное явление. Как ты к этому относишься? Наверное, невероятно обидно, когда работу, над идеей и воплощением которой ты долго работал, уничтожают?
Тут работает философия смирения. Изменить эту данность на улице я все равно не могу. Многие граффити-вандалы в принципе делают работу ради самого процесса и нескольких фотографий, которые у них останутся и будут тиражироваться в интернете. Можно сказать, что таковы правила уличной игры: можешь или принять их, или не играть в нее.
Artifex: Какие у тебя цели как у художника?
Сделать мир лучше, разумеется. Только я понятия не имею, как это можно провернуть при помощи трафарета и банки краски. Но на меньшее в долгосрочной перспективе соглашаться не стоит. Ну, а в краткосрочной хотелось бы сделать выставку о потерянном Рае и глупости человеческой, с такими саркастическими и злыми работами на больших холстах.
О ФИЛОСОФИИ СТРИТ-АРТА
Artifex: Ты придерживаешься какой-то определенной художественной философии в своем творчестве?
Я стараюсь сделать так, чтобы картинка на стене выглядела не совсем ужасно, а по возможности - хорошо. Наверное, в этом моя главная философия. Я воспринимаю это так: если кто-то улыбнется, глядя на следы краски, оставленные мною на улице, и у него поднимется настроение - это уже очень хорошо. А если мои картины заставят задуматься и подтолкнут кого-то к неким полезным размышлениям - это уже великолепно!
Artifex: Как ты относишься к легализации стрит-арта, движению изначально бунтарскому? Тебе не кажется, что такой подход к уличному искусству лишает его главного смыслового посыла?
Мы сами виноваты в том, что граффити-течение вдруг стало таким модным, что его настолько коммерциализировали, прибрали к рукам и применяют в рекламе, пытаются использовать как средство пропаганды. Это те, кто его популяризовал, кто проявлял к нему повышенный интерес, кто, так или иначе, участвовал в процессе его развития в этой стране. Так что мы сегодня получаем ровно то, что заслужили. Да, до кого-то в какой-то момент дошло, что картинка может быть сильным и эффективным оружием. Они поспешили ухватиться за волну хайпа вокруг ставшего сегодня очень модным движения стрит-арта, попутно еще и заработали на этом. Но только пользоваться подобным инструментом эти люди пока еще не научились, и многие заказные работы выглядят откровенно слабыми.
Artifex: А что ты думаешь о переносе уличных работ в галереи и музеи?
В одном интервью, которое я когда-то читал, граффити в галерее сравнили с диким зверем, которого жирные богатые люди посадили на цепь у своего дома. Потому что им нравится смотреть на что-то экзотическое, обладать редкой зверушкой, которую удалось взять под контроль. Но такой зверь быстро толстеет и становится ленивым и неповоротливым. Мне понравилось это сравнение. Вы видели хищников в зоопарке? Они действительно часто неповоротливые и ленивые, нередко толстые, ну, или плешивые и больные. Впрочем, я верю, что при определенном стечении обстоятельств некоторые из них все еще способны больно укусить протянутую руку пришедшего поглазеть на них, а если повезет - может быть, даже здорово искалечить или вовсе сожрать. Это я про «уличных» в галереях.
Но, по сути, для стрит-арт художника перемещение с улицы в галереи и музеи с последующей продажей работ на аукционах - вполне закономерное явление. Если он не прекращает развиваться в своем творчестве, конечно. Кто-то и после этого продолжает делать работы на стенах домов, кто-то полностью переходит на холсты и рисует только в мастерской.
Художник из уличного вполне может стать галерейным. А хорошо это или плохо - нет смысла оценивать, свой путь каждый выбирает сам.
Artifex: Исходя из предыдущего вопроса, возникает следующий: как ты считаешь, истинное искусство стрит-арта изживает себя, или мы наблюдаем его здоровую эволюцию? В чем будущее этого движения?
Мне кажется, истинному стрит-арту всё равно, кто и что о нем думает или говорит. Он существует независимо. Стрит-арт - это то, что мы видим ежедневно на улицах: бесформенные квадраты, режущие глаз разнотонной краской после работы коммунальщиков, кривые тэги, разбросанные повсюду, куда удалось дотянуться малолетним вандалам, остроумные надписи, оставленные на стенах домов, безвкусные оформушки на трансформаторных будках, рисунки во дворах, рекламное оформление хипстерских магазинов и кафе, граффити на крышах, огромные расписанные фасады, расклеенные постеры, трафареты, инсталляции, интегрированные в уличную среду... Это существует на улице независимо от того, будешь ли ты воспринимать все это как уличное искусство или нет.
Мне самому интересно, что же будет со стрит-артом дальше. Я, правда, не думаю, что в ближайшее время у нас что-то кардинально изменится. Но ведь все в итоге зависит от нас самих. Делай, что должен - и будь что будет.
Artifex: Спасибо тебе большое за такой интересный и душевный разговор.