«Музей того, чего нет» — так иногда в народе называют Музей русского импрессионизма. Однако он не только смело, но и очень уверенно говорит о существовании феномена русского импрессионизма, проделав колоссальную работу для того, чтобы найти подтверждение своим словам.
Большая часть бизнес-центра «Большевик» представляет собой аккуратно отреставрированные постройки XIX века. Выделяется на их фоне только огромное металлическое строение — это и есть здание музея. Оно не младше старинных домов из красного кирпича вокруг него и даже немного старше самого течения импрессионизм.
На этом месте Адольф Сиу в 1855 году построил фабрику сладостей товарищества «А. Сиу и Ко». Цилиндр с прямоугольным параллелепипедом на крыше предназначался для хранения муки и сахара. В 20-х годах прошлого века производство стало называться «Большевик». В наши дни оно вынесено за пределы города.
Борис Минц, основатель музея, еще в 2001 году начал коллекционировать русскую живопись и графику XIX–XX веков. Четыре года назад он успешно провел несколько экспозиций в регионах России и за рубежом. Например, в Венеции в течение двух месяцев в среднем 60 человек в час приходило посмотреть на работы русских художников-импрессионистов. Сам Борис признает, что в Италии зритель «искушенный», но даже там изобразительное искусство России связывают в основном с иконописью, передвижниками и авангардом. Русский импрессионизм стал открытием и новой интересной темой для изучения.
Тогда было решено задумку 2012 года претворить в жизнь — открыть музей для широкой публики. За реставрацию выкупленного цилиндра взялись архитектуры из бюро John McAslan + Partners. Именно они «одели» его в перфорированный металл и установили перекрытия для разделения на этажи. Минц сразу отказался от идеи продавать картины в стенах будущего культурного пространства, так как это «недопустимо для музея». Тем самым Борис подчеркнул, что Музей русского импрессионизма — не просто галерея.
Привлечь публику к такой малоизученной теме можно не только внешним видом музея и богатой коллекцией работ, но и созданием особой творческой среды. Пространство меняется под нужды экспозиции, а мультимедийный зал позволяет проводить мероприятия разного формата. Это могут быть авторские экскурсии от звезд театра и кино, «Пионерские чтения» или даже встреча с олимпийской чемпионкой по художественной гимнастике Маргаритой Мамун, что и вовсе не типично для музея.
В пространстве экспозиции можно без преувеличения задействовать все рецепторы для полного погружения в сюжеты картин. Композитор Дмитрий Курляндский создал «плоскость» из различных звуков вроде звона колоколов или жужжания пчел и мелодий. Иными словами, это все, что могло бы окружать художника во время работы на пленэре. Возле некоторых экспонатов, помимо их объемных тактильных версий для слепых и слабовидящих людей, находятся фигурки под прозрачными колпаками. Если какую-то из них поднести к лицу, то можно ощутить «аромат произведения». Так, например, возле работы Константина Юона «Утро в деревне. Хозяйка» находится фигурка избы с характерным запахом дерева.
На первом этаже расположена огромная инсталляция «Дышащее полотно» Жан-Кристофа Куэ из нескольких десятков экранов–полотен, находящих друг на друга. Художник увеличил и раскрыл при помощи современных технологий каждый мазок некоторых картин из коллекции музея. Это позволяет посетителю рассматривал картины как бы под микроскопом.
Умение создавать творческую среду где угодно молодая команда молодого музея показала еще в прошлом году на нескольких фестивалях. На More Amore посетителям предлагалось оказаться в копии «лодки-ателье Моне», с которой художник писал речные пейзажи. На «Пикнике Афиши» можно было присоединиться к созданию двухметровой раскраски или сделать свою открытку с нанесенным индивидуальным ароматом после мастер-класса по парфюмерии.
И все же импрессионизм устойчиво ассоциируется в первую очередь с именами Клода Моне, Огюста Ренуара и Эдгара Дега. Открытие Салона отверженных в 1863 году и представленный там скандальный «Завтрак на траве» Эдуарда Мане принято считать за точку отсчета в истории импрессионизма.
Важные для искусства в России события начали происходить в том же 1863 году. Тогда в Императорской Академии художеств 14 лучшим ученикам отказали в просьбе заменить задание в конкурсе на золотую медаль, и они ушли из Академии, создав несколько позднее «Санкт-Петербургскую артель художников», которая стала первой независимой творческой организацией в России.
Она распалась в 1871 году по причине разлада в коллективе и ухода идейного лидера Ивана Крамского. В это же время группа московских художников направила питерским коллегам письмо с идеей создания Товарищества передвижных художественных выставок, куда и ушел Крамской из артели. Именно с передвижниками выставлялся Василий Поленов и Валентин Серов — художники, чьи работы ныне находятся в Музее русского импрессионизма.
Самая ранняя представленная работа датируется 1879 годом. Это «В овраге» Василия Поленова. Он стал писать в импрессионистской манере после поездки во Францию и был более подвержен ее влиянию, чем его ученик Константин Коровин. Этот художник не бывал в Париже до написания своих первых импрессионистских работ, и они примечательны тем, что в них проявляются черты «русского импрессионизма». Именно этим Коровин заслужил звание «отца» нового течения в России. Правда, как называется манера, в которой он уже давно писал, живописец узнал от своего учителя. Директор музея Юлия Петрова также подчеркивает, что Константин Коровин «дозрел до подобных живописных поисков самостоятельно».
Музей позволяет взглянуть на творчество некоторых известных художников под иным углом зрения. Например, имя Бориса Кустодиева ассоциируется неизменно с «Купчихой за чаем», но и у него есть произведения в духе импрессионизма. Так, «Венеция», где переданы яркие впечатления от увиденного салюта, очень сильно отличается от привычных кустодиевских сюжетов с видами посада или села.
Первые опыты, история, биографии и даже вполне профессиональные работы - все это собранные доказательства существования «того, что все же есть». Представленные полотна Л.В. Туржанского и последующая мода на то, чтобы писать «туржанистее» — одни из ярких примеров своеобразия течения в России. Запасники пополняются, каталоги переиздаются, ведется просветительская деятельность, продолжаются исследования — творческая среда молодого музея стала благодатной почвой для того, что «база доказательств» в пользу феномена русского импрессионизма постоянно растет.