Владимира Татлина можно смело назвать «безумным гением» современности. Художник, дизайнер, декоратор – кажется, он знал об искусстве все и даже больше. Его творческая и неординарная личность порой пугала окружающих, критики резко высказывались в отношении его идей и произведений, а жизнь была полна загадок и странных случайностей.
Владимир начинал свой путь в искусство с Московского училища живописи, ваяния и зодчества, из которого его отчислили через год за неимением у молодого человека достаточной подготовки. Неугомонный студент бросился на другую амбразуру, он поступил в Одесское училище торгового мореплавания, где служил юнгой на парусном судне и даже побывал в Турции. После восточного путешествия Владимир Татлин написал автопортрет «Матрос», для создания которого использовал традиционные композиционные принципы русской иконописи.
Отправной точкой для развития творческого потенциала стало поступление в Пензенское художественное училище, где Владимир познакомился с русскими авангардистами. Они же «заразили» его импрессионистским настроением, которое потом переросло в пристрастие к традициям неопримитивизма. Духом этого направления были окутаны ранние произведения мастера «Цветы пижмы», «Ноготки» и «Гвоздика».
Свои художественные предпочтения Владимир сменил, когда во второй раз поступил и уже надолго задержался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Теперь его увлекал конструктивизм, а основным средством выразительности Татлин избрал натянутую линию. Тогда же художник создал настоящий шедевр – серию картин «Натурщицы», которая стала отличным примером того, как мастер бытового изображения достиг осознания конструктивного устройства человеческого тела.
Для развития своих творческих возможностей Владимир Татлин отправился вслед за Русской кустарной выставкой в Берлин, а затем уехал во Францию. В Париже художник бывал в гостях у самого Пикассо. Перед выдающимся мастером Татлин предстал во всей «красе» своей подозрительности. Он не признался в том, что имеет отношение к живописи, играл на бандуре и распевал ненавязчивые мелодии, но внимательно наблюдал за теми полотнами, которые показывал ему Пикассо. Владимир до ужаса боялся, что великий художник не продемонстрирует ему свои лучшие картины.
Но страхи были напрасны, а художественные эксперименты главного основоположника кубизма вдохновили Татлина на создание контррельефов - так Владимир называл объемные и абстрактные композиции, выполненные из совершенно не сочетаемых друг с другом материалов.
Художник не уставал подчеркивать, что каждая вещь должна обладать несколькими важными качествами: она должна быть удобной, практичной, прочной и любимой. Поэтому с 1920 года Владимир Татлин приступил к созданию предметов, необходимых в быту, стараясь сделать то, что будет характеризовать повседневную жизнь как отдельную среду обитания. Следуя своим установкам, Владимир создал множество новых моделей простой русской печи, кроватей и даже посуды. Она имела «органическую форму», отличалась отсутствием ручек и вообще всего, что мешало бы максимальному контакту с человеческой рукой. Знаменитой работой этого периода был «стул Татлина», который до сих пор служит примером для современных дизайнеров. В этой конструкции Владимир использовал трехуровневую систему из ножки-опоры, консоли для сидения и спинки.
В годы, когда страна страдала от разрухи и голода, Владимир упорно работал над проектом, который поражал своим размахом. Новоиспеченный проектировщик находился в поиске нового типа монумента, который бы стал отражением революционной эпохи. Здание должно было стать вместилищем «Совета рабочих и крестьянских депутатов земного шара» - всемирного социалистического государства. Такие мечты оптимиста-социалиста не могли быть претворены в жизнь, потому что по проекту башня «Памятник III Интернационала» достигала 400 метров в высоту, имела металлический каркас с висячими конструкциями внутри и должна была вращаться.
Другими словами, в небе над нерушимым Союзом граждане рисковали увидеть железную, постоянно движущуюся гигантскую спираль. Татлин не видел в этом никакой странности и утверждал, что нельзя применять в архитектуре только канонические формы. Он был противником простейших геометрических фигур и ратовал за то, чтобы внедрить в «язык» архитектуры понятия о «сложной кривизне».
Годами позднее Татлин начал разработку еще одного несбыточного проекта – летательного аппарата «Летатлин». Это творение должно было приводиться в движение мускульной силой человека и полностью повторять принцип полета птицы, для чего Владимир строго следовал строению крыльев у пернатых. Но аппарат был изготовлен из непрочных материалов и подвергся повреждению при транспортировке, поэтому его испытания не состоялись.
В последние годы жизни Татлин решил попробовать себя в новом амплуа и стал театральным художником. Тут он вновь сумел проявить свою незаурядность, придумав для спектакля «Дело» деревянный занавес и украсив спектакль «Укрощение строптивой» гобеленами в манере Ренессанса.
Самым оригинальным было оформление пьесы «Капитан Костров». Специально для постановки Владимир придумал вращающийся жестяной круг, который под определенным углом наклонил к плоскости пола. Перед ним располагалась лодка, которая отражалась в жести, как в воде. А для того, чтобы у зрителя возникло ощущение обширности пространства, Татлин использовал простую серую ткань. После этого спектакля все заговорили о том, что свои тайны мастеру раскрывает сам материал.
Но однажды он перестал слушаться рук декоратора. Для оформления постановки о героях-челюскинцах Владимир захотел сделать из стекла декорации, представляющие собой лед. Ночью мастер по привычке остался в театре и вдруг услышал странный шум. Стеклянное изваяние дало трещину, а через пару минут глыбы превратились в груду мельчайших осколков.
За несколько лет до смерти Татлин ушел из театра, занялся рисованием на деревянных досках и стал невероятно одинок. Доказательством тому стало то, что на его похоронах присутствовали всего восемь самых верных и преданных ему друзей.