Густава Климта (1862–1918) не стало больше ста лет назад. Сегодня художника бы точно раскритиковала общественность. Его явно обвинили бы в сексизме. И это не шутка. Убрали же катрину «Гилас и нимфы» Джона Уильяма Уотерхауса из Манчестерской художественной галереи. А всё потому, что на ней очень много обнажённых женских фигур. Боюсь, скоро очередь дойдёт и до работ Климта. У него обнажёнки и неприкрытого эротизма хоть отбавляй.
Но что тут скажешь, если женское тело всегда привлекало взгляды художников. С древнейших времён эротизм не только не покидал искусство, но и был одним из его главных символов.
Климта интересовала женская сексуальность. На его полотнах практически нет мужчин. А если они и появляются, то лица их обычно скрыты. Личная жизнь художника тоже может насторожить защитников равноправия. Он никогда не был женат, имел массу любовниц. Некоторые исследователи говорят, что у него было около тридцати внебрачных детей.
Осуждать Климта за то, что он неуважительно относился к женщинам, можно сколько угодно. Но если мы говорим про свободу художника в выборе им тем для своих произведений, то зачем нападать на творца за то, что ему удавалось изображать лучше всего, что было главным его источником вдохновения. Нравились Климту женщины — и оставьте его в покое.
Самое интересное в жизни Густава Климта — это то, как он пришёл к своему уникальному стилю. Долгое время его не интересовали современные веяния в искусстве. Скорее наоборот. Он был поклонником классического искусства. Изменение началось с появлением женщины. Даже не совсем женщины. Примерно в одно время в жизни Климта встретились постоянные спутники любого творца: любовь и смерть.
В 1892 году умирают отец художника, потом брат Эрнст. Ответственность за содержание семьи полностью ложится на плечи Климта. В это же время живописец знакомится со своей главной музой, Эмилией Флёге. Так началось удивительное преображение, в ходе которого и появился стиль одного из самых узнаваемых художников.
Бывший ценитель классического стиля изменился. В его работах начала проявляться откровенная сексуальность, которая, к слову, весьма смущала общественность. Лицемерие — неотъемлемое свойство всей истории человечества. Конец XIX века в Австро-Венгерской империи — не исключение. Формально общество придерживалось консервативно-пуританских взглядов. Тема секса была запрещена. Но только на публике. В частных же салонах всё, что было связано с эротизмом, вызывало небывалый интерес.
Вначале Густав Климт не понимал этого. Ему заказали картины, которые должны были украсить стены Венского университета, на недавно построенном Рингштрассе в Вене. Художник должен был изобразить три науки: «Философию», «Медицину» и «Юриспруденцию». Но уже первая работа вызвала небывалую агрессию преподавательского состава. Оно и не удивительно. На полотне очень много женских фигур в откровенно эротичных позах. Старики не могли смотреть на это без сожаления и комплексов, а молодёжь смотрела бы только на это. Климту отказали. Больше он с государственными заказами не работал. Впрочем, представив свою работу на Всемирной выставке в Париже, художник был награждён за неё золотой медалью.
Университет картины забраковал. Зато для частного собрания они отлично подходили. Поэтому все три полотна купил для себя известный меценат и промышленник Август Ледерер. Пуританство чаще всего существует напоказ. В личной жизни для него обычно нет места.
Искусство не знает «плохой» славы. Эпатаж общественности для художника явление обыкновенное. Неудивительно, что следующая «большая» картина Густава Климта была именно таким вызовом. Больше всего художник любил рыжеволосых женщин. Они встречаются на его полотнах чаще всего. Картина «Обнажённая истина» — явно дерзкая работа для того времени. Голая модель с огненными волосами, которая держит в своей руке зеркало. А прямо над изображением на золотом фоне — ещё одна дерзость. Цитата Шиллера: «Если ты не можешь твоими делами и твоим искусством понравиться всем, понравься немногим. Нравиться многим — зло». Вот уж действительно пощёчина общественному вкусу.
В отличие от многих других художников, которые оставили после себя дневники, письма, в которых рассказывали о своих эстетических воззрениях, про Густава Климта мы не знаем почти ничего. Он отказывался рисовать автопортреты. Никогда не описывал свои работы, считая, что зритель должен понимать всё сам. Из немногочисленных свидетельств известно только то, что в его студии всегда было много натурщиц, которые по первому знаку художника должны были начать позировать. Климт изображал их на своих этюдах и набросках. И вот тут наблюдается интересная деталь. Для того чтобы создать даже небольшой фрагмент картины, он использовал иногда около сотни набросков. Художник пытался передать на полотне едва уловимое движение своей модели, и идеальное изображение часто появлялось из компиляции нескольких этюдов.
Наверное поэтому даже сегодня, в эпоху, когда в плане сексуальной раскрепощённости человечество достигло небывалых высот, полотна Густава Климта продолжают производить эффект и даже вызывать осуждение у публики. Здесь можно вспомнить его картину «Юдифь с головой Олоферна». Никакого намёка на историю из Ветхого Завета, кроме названия и отрубленной мужской головы в руках модели, тут нет. Это история не о победе веры, не о верности долгу — она совсем о другом. Это торжество женской сексуальности. И даже лицо Юдифи выражает экстаз вполне плотского характера. Смерть отодвигается на второй план. Она неважна. Всё внимание зрителя сконцентрировано на лице модели, на её обнажённой груди. Это победа жизни. Торжество плоти. Триумф женской сексуальности.
И не важно, что сегодня красивые женские тела всё чаще вызывают осуждение со стороны некоторых женщин. Красота потому и существует, что с лёгкостью побеждает и заблуждения, и агрессию людей. Правда, иногда для этого требуется много времени.