В 44 года Николай Николаевич Ге (1831 — 1894) уехал из столицы и поселился на далеком украинском хуторе. Его больше не интересовала богемная атмосфера художественных салонов. Художник ушел в народ. Основоположник и казначей общества передвижников превратился в лучшего печника Черниговской губернии. Казалось, на этом карьера художника должна была оборваться. Но нет. Именно в деревне, в абсолютном уединении Николай Ге нашёл свое вдохновение, выработал абсолютно уникальный стиль, значительно опередивший свое время. Это история о поисках истины, о поисках Бога, история о бесконечной борьбе.
Взлёты и падения чередовались в жизни Ге регулярно. Одни картины превозносились критиками, и их покупали самые известные коллекционеры, в том числе сам император Александр III, другие же публика освистывала.
Николай Ге всегда искал что-то новое. Была одна книга, которая поразила его больше всего. Это Евангелие.
Бога художник нашёл в деревне. Именно там, в удаленной мастерской в своем дома Ге создает главные шедевры. Ему не нужно уже было ориентироваться на мнение публики. Он творил для себя. Экспериментировал, создавая нечто такое, что мир еще не видел.
Полотно «Что есть истина?» стала и триумфом, и провалом мастера. Картина оскорбила чувства верующих. Император Александр III тоже вынес свой вердикт, назвав её отвратительной. В итоге работа Ге была убрана с выставки. Оно и понятно. Христос на этой картине даже не центральная фигура. В центре человек, приговоривший его к смерти, прокуратор Иудеи Понтий Пилат. А спаситель вообще в тени. Да и выглядит он жалко, совсем не как богочеловек. Скорее напоминает Иешуа из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». На всю критику в свой адрес, о том, что фигура Христа выглядит недостойно, Николай Ге отвечал только одно: «Не может человек, которого били всю ночь, походить на розу!». Действительно. Христос ведь не рок-звезда, над образом которого перед выходом на сцену работают десятки стилистов и гримеров. Он мученик. Он страдал, и физически в том числе. Правда, новаторство Ге в этом вопросе было относительным.
Предельный реализм в изображении страданий Христа использовали и другие художники. Например Ганс Гольбейн Младший. Его «Мертвый Христос в гробу» действительно пугающая работа. Князь Мышкин из романа Достоевского «Идиот» вообще говорил, что от этой картины и вера пропасть может. Оно и понятно. Гольбейн писал Христа с трупа, выловленного из Рейна. О воскрешении здесь нет ни одного слова. Это смерть, отчаяние в чистом виде. Но ведь если бы оно не было таким, то воскрешение не было бы чудом. Разве переживали бы ученики за своего учителя, если бы были на сто процентов уверены, что он воскреснет?
«Что есть истина?» — это только начало преображения Николая Ге. Но даже первый шаг на этом пути был не понятен большинству людей. Павел Третьяков вначале отказался покупать картину. Изменил он свое решение только после гневного письма Льва Николаевича Толстого, который писал:
«…Выйдет поразительная вещь: вы посвятили жизнь на собирание предметов искусства, живописи и собрали подряд все для того, чтобы не пропустить в тысяче ничтожных полотен то, во имя которого стоило собирать все остальные. Вы собрали кучу навоза для того, чтобы не упустить жемчужину. И когда прямо среди навоза лежит очевидная жемчужина, вы забираете всё, только не её. Для меня это просто непостижимо, простите меня, если оскорбил вас, и постарайтесь поправить свою ошибку, если вы видите её, чтобы не погубить всё своё многолетнее дело»
Вот как на такое было не отреагировать? Собираешь ты тут картины, а тебе великий русский писатель говорит, что всё это время ты навоз коллекционировал. В итоге Третьяков картину, конечно, купил, но неохотно.
Идея написать распятие Христа была у художника уже давно. Но Ге постоянно не нравились его работы. Он переделывал этот сюжет девятнадцать раз за десять лет. В результате получилось изобразительное искусство будущего. В мастерской художника был установлен крест с железными петлями для рук и ног. Мастер считал, что натурщики должны мучиться по-настоящему. Иначе картина будет банальной подделкой. Бедные модели! Им приходилось висеть на кресте по несколько часов, прежде чем живописец брался за кисти. Впрочем, сам Николай Ге тоже висел на кресте. Ведь не мог же он взяться за работу, не проникнув в самую суть сюжета, не испробовав его на себе самом. Он хотел заставить зрителей рыдать, а не умиляться. Получилось. Один зритель точно рыдал. Когда Ге привез готовое «Распятие» Льву Николаевичу Толстому в Ясную поляну, тот долго смотрел на картину в одиночестве, а потом вышел к художнику, плача и повторяя: «Так всё и было! Так всё и было!» Но царь был другого мнения. Он назвал картину бойней, и в первый же день она была снята с выставки.
«Голгофа» — одна из последних картин Николая Ге. Этот странник прошёл очень долгий путь. То, что начиналось с романтизма и реализма, в итоге превратилось в нечто совершенно новое, слишком необычное для XIX века. По всем канонам эта картина не оконченная. Но художнику уже давно было плевать на общие правила. Окружающий мир растворен, его не видно. Выделяются только три фигуры: Христос и два разбойника. Есть и еще одна. Центуриона, отдающего приказ о казни, но на полотне запечатлена только его рука. Для публики конца XIX века это было оскорблением. Как можно оставить только одну деталь, но не изобразить всю фигуру? Как можно так невнимательно прорисовать некоторые части полотна? Но здесь другое. Из-за того, что Ге выделяет только одну руку, картина приобретает внутреннюю динамику. Движение. У зрителя возникает ощущение эмоционального торнадо. Еще секунда и руки Христа отпустят голову. Он посмотрит вниз. Увидит свою смерть. Вот она, крестом лежит под ногами. А сейчас - это высшее отчаяние. Его, несшего добро, сами люди обрекли на смерть. Потому что толпа всегда такова. Она глупа и требует жертв. Но с этой глупостью и жестокостью нужно бороться, если хочешь принести радость в этот мир. Николай Ге понимал это как никто другой.