Если на прошлых выходных вы вдруг прогуливались в районе Воробьёвых гор, не зная, что там будет, то могли обнаружить, что в парке вокруг Дворца Пионеров происходит нечто большое и интересное. Много людей, музыка и всё в таком духе. Ну так вот. Это пошумел ежегодный фестиваль науки и технологий Geek Picnic. Я туда сходил и вот, что из этого вышло.
Фестиваль поначалу не кажется таким уж большим. Вроде и площадь не огромная, да и объекты довольно просторно расположены. Однако, это впечатление оказывается обманчивым. Особенно когда начинаешь бродить по карте. Всё с запасом компенсируется наполнением. Мастер-классы, лекции, семинары, презентации, игры, представления. Тема этого года — «Жить вечно». И всё так или иначе было этому подчинено. Можно было найти медицину, физику, химию, астрономию в самых разных проявлениях: от ознакомительных выступлений в формате шоу на большой сцене до серьёзных лекций. Как только я заметил палатку с вывеской «Deep Space», я не смог пройти мимо и тут же к ней прилип. Освежил ориентирование по карте звёздного неба. Было интересно. На главной сцене выступали учёные и художники как из России, так и из других стран.
Тем же, кому хотелось чего-то менее серьёзного и более развлекательного, тоже нашлось что посмотреть: места с настольными играми, музей советских игровых автоматов. И, кстати, я не разу не видел столько косплееров в одном месте, любителям бы думаю понравилось. Порой очень забавно было наблюдать, как чумной доктор болтает с фиксиком. Были зоны для детей, школа полётов на дронах, гонки на самодельных машинках и наконец то, на чём я хотел бы остановиться поподробнее.
Вот эта странная штуковина — это надувная скульптура под названием «RAZDVA». Что значит «Раз — смотри, два — чувствуй!». Объект — продукт коллаборации Максима Свищёва aka YomoYo и группы художников «ВАРЕНЪЙЕ ОРГАНИЗМ».
Однако, я не стану ничего рассказывать про эту скульптуру. Лучше это для вас сделает один из соавторов произведения — Антон Радаев, с которым я встретился и очень интересно поговорил.
Artifex: Привет, Антон, для начала я хотел попросить тебя рассказать читателям немного о твоей скульптуре. Я заметил, что в ней явно есть две темы, которые друг с другом контрастируют.
Да, можно и так сказать. Во мне просто борются две личности: одна выступает за такое, эмоциональное искусство, которое логической оценке не поддаётся и не должно поддаваться, за абстрактное творчество, за экспромт, за импровизацию, за случайности, за глитч, за какой-то поток, и в общем-то Максим Свищёв, с которым мы эту работу и делали вместе, в коллаборации, он за такой же подход, и его часть работы эту идею и выражает.
То есть это такая органическая, живая форма, она в своей геометрии очень близка к природным траекториям. Так развивается жизнь, так растёт ветвь, грибница, так вены струятся по телу, то есть такая расслаивающаяся, растекающаяся по среде форма. А моя история технологическая, игрушечная. И это как раз та вторая часть, которая во мне живёт и с которой у меня периодически возникает конфликт. Это стремление к трансгуманизму, к ещё большему развитию цивилизации, к развитию во вселенной, к переработке Земли как ресурса, что сейчас и происходит и что имеет массу негативных последствий. Но тем не менее это игра человечества как ребёнка.
Когда мы, например, гоняем мячик, нам прикольно и мы не понимаем последствий, нами просто движет это желание исследования и для нас вселенная — это просто игрушка, мы строим аппараты, чтобы забраться как можно дальше, и там мячик попинать, и снести всё к чертям. Таков уж человек.
Artifex: А раз уж ты сказал про развитие технологий, у меня есть один интересный вопрос на эту тему. Как ты относишься к тому что сейчас в сфере искусства большое, может быть, даже слишком большое место начинает занимать технология? К тому, что художник участвует в создании произведения всё меньше, а иногда и вообще отсутствует, как например в генеративном искусстве?
Ну как, он там не отсутствует, он же сам создаёт алгоритмы все. Он и раньше их создавал, просто они были более примитивные. Это тоже самое, что сказать, что это не ты пишешь картину, а краски и кисти её создают. Без них бы ничего и не было, но и без тебя тоже. Ты используешь их в качестве инструмента и технологии тоже являются инструментом. Может быть где-то они берут на себя больше в сравнении с более классическими примерами. Но мы уже живём в другую эпоху, и анализировать современное искусство через призму классического — это просто неправильно.
Я воспринимаю технологию как часть природы. Такой же продукт деятельности человека, как химические соединения. Там нет жизни, как мы её привыкли считать, но в конечном счёте всё состоит из одних элементов.
Artifex: По определению ещё кажется Платона, искусство — что-то неутилитарное, что служит исключительно цели быть красивым для зрителя. И тут как раз какое-нибудь сгенерированное ИИ произведение может быть красивым, но при этом туда изначально не заложено ни грамма смысла. Как думаешь?
С точки зрения зрителя, который пришёл полюбоваться, это, наверное, так. А если ты искусствовед, то для тебя важна уже и история создания, контекст. Выходит более комплексная история.
Artifex: Кстати о зрителях. Как ты к ним зрителям относишься? Я вот частенько бываю на выставках современного искусства и постоянно слышу там возгласы типа: «Ну чё это за искусство такое?» или моё «любимое» — «А что художник хотел этим сказать?»
Это всё от необразованности зрителя. Просто наблюдается огромный разрыв. Не знаю, уместно ли говорить про слои общества, но как между людьми от научного мира и теми, кто потребляет плоды научного мира, и миром искусства и теми кто потребляет плоды мира искусства, — разрыв огромный, и он увеличивается. Со стороны это выглядит так себе. Ну вот надули тут какую-то фигню, и что? Часто такие вопросы задают.
Artifex: И как, стараешься разъяснять?
Просто мы в «Варенъйе организме» много работаем с абстракциями. Поэтому, когда у тебя спрашивают: «А что художник хотел этим сказать?», — часто проще сказать: «ничего». Что увидите, то и увидите, не пытайтесь понять.
Artifex: То есть вы сторонники такого подхода к созданию, чтобы зритель находил в произведении что-то своё и чтобы такая трактовка была верной для кого угодно?
Для нас важно, чтобы внутри человека происходило какое-то исследовательское действие. То есть ты видишь вещь, которая тебе не знакома, и ты либо хочешь понять что это, либо не хочешь. Вот наша утилитарная задача. Мы обычно закладываем в работы смысл и хотим, чтобы в человеке что-то зашевелилось. Хочется, чтобы он начал что-то искать. Пусть это изначально абстрактная вещь, но, когда зритель пытается её как-то переварить, это для нас положительный результат. Ну и чаще мы делаем интерактивные вещи, конкретно вот эта скульптура — исключение. Обычно наши инсталляции можно трогать, залезать, даже ломать.
Artifex: Кстати, то, что вы делаете такие интерактивные вещи, несёт какую-то идею? Потому что хоть современное искусство уже довольно давно современное, но люди всё равно как-то с недоверием относятся ко всему этому. Вы таким образом пытаетесь больше вовлекать людей в процесс?
Для нас с самого начала было близко искусство как игра, как аттракцион или как тренажёр, к чему мы в итоге пришли. Это, возможно, своего рода уход от действительности. Мы же в России, тут все такие хмурые, хочется добавлять в этот мир игры, безумия, сумасшествия. Ну а если получается не просто создать яркий странный образ, на который можно смотреть, но и такой, с которым человек может как-то взаимодействовать и уйти домой с кусочком этой энергии, то это вообще супер.
Artifex: То есть из этой мысли идёт такая красочная, можно сказать игрушечная эстетика?
Мы воспринимаем человечество как дитя, которое играет. Просто мы используем прямой ассоциативный ряд. Кстати, есть такая идея, что дети не любят яркие цвета, им всё равно. Дело в том, что, когда ты только родился, для тебя всё интересно и удивительно и ты не отделяешь розовый, зелёный от серого, для тебя всё впервые. А вот когда ты взрослеешь, то тут уже да.
Artifex: Тема этого фестиваля — «Жить вечно». А ведь искусство изначально, когда ещё только формировалось, было способом для художника увековечить себя. Вы относитесь к искусству так же или для вас это всё же больше экспириенс, который переживаешь здесь и сейчас?
Ну скорее, конечно, экспириенс, но хочется, чтобы твои работы остались жить. У нас ещё и всё живёт не долго. Обычно мы делаем вещь на мероприятие, она выставляется там несколько дней и всё.
Artifex: Сейчас в век технологий чтобы что-то осталось в истории не надо высекать это в камне, достаточно, чтобы оно просто попало в интернет...
Ну тут знаешь, тоже вопрос: вроде, информация везде, её много, и она доступна, но отключи электричество — и всё, нет информационного века.
Artifex: Спасибо большое за интересную беседу!
Я ушёл с «Пикника» в хорошем настроении, потому что рад был увидеть, что люди интересуются наукой, технологиями и искусством. А значит, как поётся в одной известной песне, всё не так уж плохо на сегодняшний день.