Любите ли вы смотреть мюзиклы? Глупый, наверное, вопрос – конечно же нет, вы же нормальные русские люди. И я как-то мюзиклы не очень. Последний, который посмотрел, – это фильм «Ла-ла Ленд», нахватавший в прошлом году Оскаров и прочих наград. Ну-у, не знаю! Вроде в мире уже есть СПИД, эбола, рейв, ИГИЛ (запрещённая в России организация), овечка Долли, регистрируются однополые браки, люди борются за права дельфинов.
Чёрт знает что происходит в этом безумном мире, а нам пытаются опять втюхать american dream – мечты официантки, которая со своим бойфрендом хочет забраться на вершину Голливуда. Нет, я мюзиклы не люблю, скучны мне танцы-шманцы эти. Если, это, конечно, не мюзиклы Боба Фосса. Всем известен его кинохит «Кабаре» с Лайзой Миннелли, но лучшая его картина – это «Весь этот джаз» 1979 года. Ей и посвящён этот текст.
Мюзикл, наверное, несвойственный для русского менталитета жанр искусства. Слово «мюзикл», подсказывают словари, сокращение от «музыкальной комедии», обозначает развлекательный жанр, в произведениях которого, по простому говоря, много говорят, много веселятся, много поют и много танцуют. Мы же, люди живущее в холодной и неуютной России, серьёзны и мрачны – нам тут не до танцев, не до развлечений, жизнь тут такая, что не забалуешь.
Корни мюзикла исходят из оперетты – «низкой» оперы с элементами хореографии, такой танцевальной оперы для народа. Если подумать, то, несмотря на свою «приземлённость», оперетта и мюзикл – это уникальные жанры. В них соединяются музыка, драма, оперное искусство и хореография. Боб Фосс ещё присовокупил к ним и киноискусство, причём киноискусство высокого уровня.
Джо Гидеон, главный герой его картины, начинает каждый свой день с душа, обезболивающих, стимуляторов и с фразы «шоу начинается, господа!» – так он говорит себе утром перед зеркалом. Джо Гидеон – талантливый хореограф, он ставит танцевальные постановки, и параллельно работает над фильмом. Он мастер своего дела – на основе любой невзрачной песенки придумает такое шоу, что у критиков глаза лезут на лоб. Работает от зари до зари, и на всё у него хватает времени. Он сидит на стимуляторах и обезболивающих, много курит. Утром в душе даже забывает вынуть сигарету изо рта. У него много любовниц, он не только трудоголик, но и сексоголик тоже. Немудрено, что результатом такого образа жизни в конце концов становиться инфаркт.
«All that jazz», оригинальное название картины – это сленговое выражение, и если точнее перевести, то получится «Вся эта ерунда», и, на первый взгляд, действительно, что может быть «ерундовей», легкомысленней, чем мюзикл? Легкомысленней, чем все эти любовницы главного героя, чем его танцевальные постановки, бурлески, блёстки на его костюме? Но во «Всей этой ерунде» наряду с танцами и песнями присутствует и трагедия смерти, и, на самом деле, несмотря на свой дискотечный блеск, это очень трагичная картина, ведь что же ещё может быть величественнее и серьёзней смерти? Бобу Фоссу в своей картине удалось соединить не только музыку, танцы, драму и киномонтаж, а ещё и несоединимое: высокое и низкое, легкомысленную жизнь с трагедией смерти. Более того, он сумел и смерть представить в виде развлекательным шоу. Не это ли признак того, что перед нами киношедевр?
Этот фильм Боб Фосс – режиссёр, сценарист и гениальный постановщик умопомрачительных танцевальных шоу – снял о самом себе. В своей жизни режиссёр много танцевал, много выступал на сцене, у него было тоже много любовниц. Всё как у персонажа его картины. Без наркотиков тоже не обходился, много курил – на фото, часто видишь его с сигаретой во рту, даже в танцевальном зале.
В 1975-ом году Боб Фосс пережил свой первый инфаркт, он был в шаге от смерти. И в его фильме она представлена в виде таинственной красивой женщины в белом, с которой герой мысленно ведёт свой диалог на чердаке своего сознания. Это женщина ещё и его муза, она вдохновляет, он постоянно к ней обращается. Таким образом, в картине отражена проблема творческого поиска художника, это фильм о фильме, исповедь творца, и не зря многие критики эту картину сравнивали с другим фильмом, ставшим классикой кинематографа, «Восемь с половиной» Федерико Феллини.
Однако, вернёмся к теме смерти. На самом деле, она заявлена в фильме сразу. Главный герой монтирует ленту о сатирике. Это, кстати, автобиографический эпизод. Сердечный приступ Фосс пережил, когда снимал свою картину о сатирике Ленни Брюсе – и во «Всём этом джазе» рефреном повторяется одна и та же сцена, где сатирик шутит на тему смерти. Эта сцена появляется вновь и вновь, и если сначала она вызывает улыбку, то потом, когда мы видим главного героя на больничной койке с кислородной маской на лице, она уже вызывает «священный трепет» и становится как-то не по себе.
Джо Гидеон, почувствовав облечение и идя на поправку, вновь возвращается к прежнему образу жизни. В палате появляются алкоголь, сигареты, женщины. И тут вспоминается миф об Орфее, персонаже древнегреческой мифологии. Орфей может увести свою Эвридику из царства Аида, но он не должен оборачиваться и смотреть на неё. Но Орфей не справляется со своим желанием, он оборачивается, смотрит на свою возлюбленную, и она исчезает, навсегда возвращаясь в страну теней. Орфей является мифическим прототипом любого художника, художника, который не может «не обернуться», художника, которого постоянно преследует стремление заглянуть в бездну.
Вот ещё история из древности к разговору о «Всём этом джаззе» Боба Фосса. На рубеже VIII и IX веков в Индии жил такой известный в религиозный мыслитель и поэт Шанкара, известный сегодня, правда, только специалистам. Когда у него тяжело заболела мать, он вернулся в свой родной дом. Пытался утешить умирающую мать рассуждениями об иллюзорности всего сущего, всей этой жизни, «ерунды», в том числе и телесных страданий. Но эти слова не помогали. И тогда Шанкара запел, и только песня заставила женщину улыбнуться и спокойно принять смерть.
Боб Фосс в своей картине ведёт разговор со смертью только на том языке, который он превосходно знает. Это язык песни, язык танцев, язык мюзикла. Вы посмотрите, какое сюрреалистическое шоу видит главный герой, умирая на больничной койке! Какие перед ним танцевальные номера исполняет дочь, жена, любовница! Эти шоу – чудеса в перьях, блистательная оргия, танцевальный оргазм, умопомрачительная фантасмагория, куда там убогому тру-ля-ленду! В конце концов, и сам главный герой выходит на сцену своего воображения и исполняет последний предсмертный хит, хит о собственной гибели. В лучах разноцветных софитов он поёт в микрофон: «Прощай-прощай жизнь, прощай-прощай счастье, кажется я умираю!». По законам последнего номера он никак не может закончить, публика вновь и вновь вызывает его аплодисментами на бис, и он вбегает в зал, в котором сидят его дочь, любовницы, жена, продюсеры, коллеги и конкуренты по шоу-бизнесу. Но надо возвращаться на сцену, а потом надо и уходить за занавес. И вот, музыка стихает, доносятся последние аккорды и пищит прямая линия осциллографа. Другой инфаркт в 1987 году стал для Боба Фосса последним.
Вот вам и легкомысленный мюзикл, вот вам и «Вся эта ерунда»! Посмотрев эту картину Боба Фосса, ответьте повторно на вопрос: «Любите ли вы мюзиклы?»