Казалось бы, ну что общего между Гай Германикой и Юрием Быковым, кроме того, что у обоих недавно вышли в прокат новые картины? Режиссёры они абсолютно разные, снимают они своё кино каждый по-своему, даже в силу своего гендерного различия. И если картина Германики получилась аллегорической, то новый фильм Быкова вышел с претензией на суровую реальность.
А объединяет этих двух художников то обстоятельство, что каждый из них является знаковой фигурой в современном российском кинематографе. И вне зависимости от того, получилось ли у них очередное кино или нет, его стоит посмотреть. Смотрите и читайте. Или наоборот.
Гай Германика. Мысли, мысли волчий хвост
– Тут надо подумать, – сказал мне знакомый кинокритик, когда мы с ним вышли на улицу после пресс-показа. Действительно, новое кино Гай Германики получилось не менее специфичным, чем её имя. Поэтому, прежде чем писать рецензию, картину «Мысленный волк» следовало бы хорошо обмозговать.
Начинается фильм с эксгумации. Тело мужчины выкапывают из земли, вынимают из гроба, отпевают, обмывают, одевают. Мужчина встаёт, садится за стол. Его кормят, потом он открывает двери столовой – перед ним уходит в голубую даль цветочная поляна. Это, наверное, Рай.
Оживший мужчина больше не появится в фильме, но, как я понял, этими «похоронами наоборот» задаётся потустороннее направление. То есть действие происходит по ту сторону нашего бытия, в том краю, «откуда ещё никто не возвращался».
Эти потусторонние земли, по замыслу автора, находятся где-то под Питером. На мой взгляд, расположение удачное для Инферно. Когда зимой там дуют холодные ветра с залива, и небо становится низким, серым и тоскливым, то предполагаешь, что где-то очень близко ледяное озеро Коцит с вмёрзшим в него Люцифером.
Но пока мы находимся в Чистилище, и в том Чистилище есть «сумрачный лес», в котором очутились две женщины, мать и дочь. Мир женщины, как известно, потёмки. Он полон страхов и тревог. Вот в потёмках, в страхах и тревогах эти две женщины и бредут в лесу. Тревогу внушает волк, живущий в этих краях, о котором все говорят, но которого мало кто видел. О волке и о жизни ведут мать и дочь постмодернистские разговоры, полные пастиша и иронии. Так за неестественными диалогами к утру они добредают до заброшенного домика в заброшенном посёлке.
Страшный зверь не выходит у дочери из головы и в конце концов она его встречает. «Мысленный волк» оказывается немыслимых размеров и похожим на Анубиса – древнеегипетского бога мёртвых, что подтверждает мою версию о потусторонности происходящего.
В конце фильма дочь расстаётся с матерью и на электричке отправляется прямо в Ад. Не упрекайте меня в спойлерстве, фильм настолько невнятный, что вопросов в нём больше, чем ответов. Я изложил только свою интерпретацию. Не сомневаюсь, что у многих она будет другая.
В целом, от этого кино сложилось впечатление, что материал есть, но скроен он как-то на очень скорую руку. Очень сумбурное кино, хотелось бы конкретики. То есть, мы что, в аду живём?
Юрий Быков. Сам себе сторож
Для драмы не нужно много. Нужна комната, стул, стол, кровать. Нужен человек. Он спит на кровати. Так начинается «Сторож» Юрия Быкова, в котором он сам играет главную роль.
Сторож сторожит закрытый на зиму санаторий в сосновом бору. От нечего делать из капельниц он мастерит чёртиков, которых развешивает над кроватью. Чертей хватает и у сторожа в голове. Увидев, как кто-то повесил его собаку, сторож собирается вешаться сам. Но не успевает. Сбивая ворота, в санаторий въезжает внедорожник. На полном ходу автомобиль врезается в дерево. Из него вываливается пьяная девушка. Пьяная женщина – это всегда хорошо для драмы, с пьяной женщиной сюжет становится непредсказуем.
Теперь их двое в пустом заснеженном санатории – мужчина и женщина – что ещё нужно для драмы? Правильно, нужен второй мужчина, и он – тук-тук, кто в теремочке живёт? – приходит вслед за своей женой – выясняется, что он муж той девушки. Теперь все главные герои в сборе, режиссёр Быков довольствуется только этим минимальным комплектом.
«Ад – это другие» – это цитата из пьесы Сартра, где герои попали в схожую ситуацию. В нашем случае, за нашими «закрытыми дверями», выясняется, что «ад – это мы сами» – каждый из главных персонажей внутри себя носит своё инферно. Что это за душевные терзания – помогают выяснить неслучайные гости санатория.
Можно упрекать Быкова в тяжеловесности, неповоротливости и неотёсанности его творчества. И эта картина даёт много поводов для таких претензий. Но в противовес этому можно точно утверждать – Быков обладает, возможно, и примитивным, но своим киноязыком. У него есть своя, не побоюсь этого слова, киноэстетика. А современных русских авторов со своим голосом, согласитесь, немного.
«Сторожем» Быков очередной раз объявил об уходе из кино, видимо, поэтому он решил сняться сам. И в том, что сторож, которого он играет, мастерит чёртиков, можно увидеть определённый символизм. Раз в несколько лет Быков мастерит и вывешивает для зрителей своих чёртиков, своё очередное драматическое полотно. Зная переменчивую натуру режиссёра, будем надеяться, что и эта драма не будет последней.