«Россия – это ледяная пустыня, по которой ходит лихой человек», – так когда-то сказал известный политический деятель дореволюционной России Константин Победоносцев. В настоящее время чьё-то воображение добавило лихому человеку в руки ещё и топор, и теперь эта фраза иногда цитируется «с топором».
Я поддержу неизвестного соавтора. Да, действительно, с топором образ мужика в ледяной пустыне под названием Россия живописней, чем без него. К чему я? Мне вспомнился этот «русский мужик», когда я сходил на премьеру нового фильма Юрия Быкова «Завод». Только там в руках у лихого человека был не топор, а автомат Калашникова, в простонародье – «калаш».
Но начну с начала, по порядку. Кино началось ещё до начала самого фильма. Когда я зашёл в «Иллюзион», где должна была состояться премьера, в холле меня приветствовала группа мужчин в оранжевых касках, которые скандировали: «За-вод! За-вод!». При этом некоторые мужики стучали своими касками по полу. Что такое пролетариат, я не из книг знаю, меня на испуг не возьмёшь, я не тощий московский хипстер. В своё время четыре года рядовым горнорабочим в шахте на лопате отпахал на северах. Бери больше – кидай дальше. Я и сейчас могу лопатой с надломленным древком четыре смены отработать. Такие навыки никуда не пропадают, для меня лопата до сих пор как женщина. И когда я увидел работяг, то вспомнил всё, и волны ностальгии омыли меня изнутри. «Рот Фронт, мужики. Вы где работаете?» – спросил. Оказалось – нанятые актёры. Но, несмотря на это, я всё равно уже был настроен к картине предвзято, положительно предвзято.
Фильм начался с той самой русской пустыни, только не ледяной, а осенней. Ровная, ровная русская степь. Безвременная пустошь, русское чистилище. Жухлая, ржавая трава. Унылое, затянутое пластами облаков небо. Тянется прямой серая полоса асфальтной дороги. Ведёт она к заводу. И идёт по дороге к заводу человек. Тот самый, лихой.
Он крив на один глаз, а зовут его Седой. Загадочна русская душа: пренебрегая корпоративным автобусом, каждый будний день Седой топает на работу шесть километров пешком. Идёт и думу думает. Приходит на завод, включает станок и молча гнёт заготовки.
На заводе рабочие, как водится, часто шутят при производстве нужных в жизни деталей, но сама их жизнь невесёлая: у одного мать парализована, другому шестеро ртов кормить надо, у третьего жена к любовнику ходит. Денег и так платят мало, да тут ещё новость: пришло начальство в белых касках, и было сказано, что завод закрывается. Оказывается нужные детали, которые работяги производят, не так уж и нужны, и всех их скоро выкинут на улицу.
Что делать? Податься некуда, работы нигде нет, на других предприятиях сокращения. Бастовать? Не боится хозяин забастовки. Все в раздевалке бурно обсуждают непростую ситуацию. И тут предлагает Седой достать оружие, взять в заложники хозяина и требовать от него выкупа. Опа. Вот это заява.
«А чё? Дельная ведь тема». Как ещё с эксплуататорами разговаривать? Как известно, рабочим нечего терять, кроме своих цепей, а у них и цепей скоро уже не будет. Но зато по истории известно: когда в руках у тамплиеров пролетариата вместо орудий труда появляется оружие, то в «жёлтых окнах» сразу перестают смеяться.
И сразу становится ясным, что план безрассуден и неосуществим. Известно, что в России все подобные намерения заканчиваются или фарсом, или кровью. (Или кровавым фарсом, но этот вариант мы не будем выносить за эти скобки). Но ведь у русских людей апокалиптическое видение мира. Они подвержены «гибельному восторгу», и часто надежда на русское «авось» заканчивается не менее, а более русским «а в ... всё ...сь!» Мужики подписываются на дело, которое предлагает Седой.
Раскольников, как известно, убив старуху, взял её деньги, но, в итоге, даже и не подумал их тратить. В нашем случае деньги (много денег) тоже оказались не нужны. Почему? Потому что для русского человека правда и справедливость всегда дороже. Из-за этого чувства справедливости рабочие, захватив директора, переругались между собой, противостоящая им сторона в виде бандитов и ментов передралась, и вся эта история уже была готова была скатиться в фарс. Но тут пролилась первая кровь.
Русский бунт, конечно, бессмысленный, но зато беспощадный. Там, где проливается «первая кровь» появляется русский Рембо, и при его участии проливается кровь и вторая, и третья, и четвёртая. В кровавом замесе многие погибают, и лишь немногим по-русски везёт, и они остаются живы.
Да... к концу фильма дров наломано немерено. И кто же виноват? И, главное, – что делать? Два вечных русских вопроса. Попробую ответить. Виноваты все. Виноват директор завода – его завод убыточен, у него нет денег, чтобы платить людям зарплату. Виноват рабочий Седой – он воевал в Чечне, у него синдром, а Родина о нём не позаботилась. Виноват его антагонист Туман – начальник охраны директора – у него малолетний сын, а его жена умирает от рака. Виноваты рабочие – им негде работать, кроме завода. И все, все русские люди виноваты уже по факту своего рождения, потому что родились они и живут в России.
И что же делать? Это самый трудный вопрос. Режиссёр не даёт на него однозначного ответа, потому что однозначного ответа и нет. Наверное, жить дальше, ведь больше ничего не остаётся. Бродить по ледяной пустыне в поисках справедливости и смысла. На этой минорной ноте фильм и заканчивается.
Классный фильм. Несмотря на некую плакатность творчества Быкова, его угловатость, несмотря на присутствующие в фильме элементы «низкого» жанра – боевика, Быков развернул перед зрителем не только социальную драму, но и метафизическую русскую трагедию. Сходите и посмотрите.