Некоторое время назад, задавшись вопросом: «А есть ли у нас современный Пушкин?», я обратилась с ним к окружающим. В лучшем случае, называли Юрия Шевчука и Веру Полозкову. Ну, и русских рэперов. Куда без них?
Формат печатной книги сейчас переживает не лучшие времена. Неудивительно, что тиражи современной поэзии более чем скромны. Поэтому в сложившейся ситуации особенно ценен выход книги «Живые поэты».
Три года собирая тексты от самых разных авторов по всему СНГ (а по факту вышло, что и даже за его пределами), составитель сборника поэт Андрей Орловский, поставил перед собой одну большую задачу – донести до широких масс то, что скрыто под слоем информационного вакуума. Показать читателям, что современная поэзия существует и ей есть ОЧЕНЬ много чего сказать. Аутсайдеры становятся главными персонажами. Во вступлении читателя предупреждают, что на страницах много «резвого, вызывающего, непричесанного». Да и формат 18+, указанный на обложке, к этому располагает. Как и любое проявление жизни, собранные произведения крайне разнообразны, и уж точно каждый найдёт себе стихотворение по душе.
Так и кого же мы встретим под праздничной черной обложкой? 120 авторов, среди которых как не нуждающаяся в представлении Диана Арбенина рядом с Софьей Левицкой из Самары, БГ и Глеб Самойлов, так и Рома Маклюк из Днепра и Егор Сергеев из Петрозаводска. И Шри-Ланка есть, и Германия. Думать, чувствовать и излагать свои мысли на русском языке можно в любой точке света, главное – делать это с любовью.
Господи, не дай мне повторить судьбу Бродского,
Не дай стать таким же американским и старым,
Не дай быть Уэлшем или Буковски,
Недописателем и недовинтоваром.
Не дай быть простым заурядным школьником,
Танцующим балет, изучающим культуру,
Который размахивая стволом, бросается стольниками,
Не дай быть Тупаком Шакуром
Не дай мне стать Сергеем Есениным,
Ненавидящим село крестьянским поэтом,
От скуки и водки кромсающим вены.
И именно поэтому, господи, поэтому
Не дай мне быть признанным, если я бездарен,
Не дай мне быть Виктором Цоем,
Где бы я ни был, что бы не делал,
Дай мне остаться собою.
…. (Владимир Седых, Санкт-Петербург)
Тема поиска идентичности – красная нить сборника. Что я, где я, и зачем… Если самосознание не пробуждать, тогда и стихи-то писаться не будут. А если они не будут писаться – то, вроде как, и человек собой перестанет быть.
Маркес уехал, писем не ждёт пoлкoвник:
спишем молчание на недостаток раций.
Ты уже пережил лезвия, петли и подоконник,
поздно уже бояться.Поздно уже спешить напрягать фантазию,
глянь, у соседа дoчка считает косинус:
лето закончилось фoрменным безобразием –
осенью.Лето закончилoсь быстрo как вызов скорой,
как на асфальте полосы, в темпе вальса.Бoг поможет нам всем, нo ему нужны волонтёры.
Так что выдохни.
Выпей.
И оставайся.
… (Виктория Манасевич, Санкт-Петербург)
Я смотрю на фотографию Виктории, размещенную на соседствующей её стихотворению странице. Хрупкая светловолосая девушка уверенно читает в черно-белом пространстве с микрофоном в руке, а внизу страницы тройка любимых поэтов – Филатов/Цветаева/Башлачёв. Преемственность поколений, сопряженная с отличной гипертекстуальной функцией для тех, кто знает этих авторов, или, наоборот, захочет узнать после того, как стихи главного героя лягут на душу. Чего только стоит неоднократное упоминание парой поэтов шведского лауреата Нобелевской премии Тумаса Транстремера, к сожалению, практически неизвестного в русскоязычном пространстве.
Другая важная особенность книги – отсутствие цензуры. Игнорировать больное и остросоциальное здесь ни у кого не получится.
убивают чужие пули – или свои министры;
одни мучительно долго, вторые – предельно быстро.
если долго смотреть на войну, из глаз посыплются искры,
сжигая сетчатку глаза и мир, отраженный в ней.убивают чужие пули – или свои приказы;
одни вымотав до безумия, вторые, конечно, сразу.
твое военное время расширяется, как проказа, –
чтоб выбить любые мысли и сделать тебя верней.убивают чужие пули – или свои, но в спину.
тот, чей руки ты ждешь, конечно, промчится мимо,
или её протянет – и дернет тебя на мину.
и что ты за миг до взрыва прочтешь на его лице?убивают чужие пули, а если и нет, то позже
тебя добьет перемирие.
да, хуже войны -
и что же,
на это трибуне - post bellum - ты встретишь все те же рожи.
и будешь жалеть, что пули тогда не попали в цель.
… (Хоуп Роджерс, Одесса)
Разнообразие идей, форм и наполнений подтверждает стих Наума Блика из Екатеринбурга написанный полностью при помощью аббревиатур (неудивительно, что среди любимых поэтов Владимир Маяковский).
ФСБ в ДТП
ВВП по ТВ
и ПН и ПТ
и ТД и ТП
КПД и ЗП
КПЗ, ПМЖ… (отрывок)
В транс, но уже иного толка погружает московский поэт Промч «От Марракеша до Касабланки». А Дарья Алексеева из Ростова-на-Дону и вовсе создаёт магическую реальность, сопоставимую по ощущениям стоянию на краю пропасти.
Я хотел стать пустынным зверем.
Верблюдом,
Ко всему безразличным,
Мерить шагами желтый холст.
Змеей
Скользить от одной тени к другой,
Чешуйчатой спиной
Пугая кочевника.
Я выходил из дома
И становился лицом
К луне,
К утреннему солнцу,
К вечернем солнцу,
К полуденному солнцу.
И стоял,
Врастая ногами в песок,
Как дерево с кривыми ветвями,
Пока не начинал чувствовать,
Что сам я
Песок
И солнце.
Тогда я возвращался,
Закрывал дверь
И надеялся,
Что на этот раз
Точно проснусь
Кем-то с вытянутыми ногами
И бесконечным терпением.
Ветер пустыни иссушил мою кожу,
Превратил её в пергамент,
В луковую шелуху,
В чепуху.
С сухим треском она лопается.
Моя постель пропиталась сукровицей.
Корка слезает с меня,
Остается кричащий
Кричащий
Кричащий
Ком плоти в простынях.
Исцеляющие прикосновения причиняют боль.
Дуновения ветра причиняет боль.
Боль причиняет боль.
Почему я
Один?
А любовь? Она всегда любовь... Счастливая и безответная, вдохновляющая и убивающая, к родному и любимому, а даже и вовсе незнакомому человеку. Как друг, с которым ты никогда не виделся, но сдаёшь ему кровь, чтобы он жил, потому что точно такой же человек как ты (Наталья Горелышева «Кровный друг»). Как влюбленный школьник, который впервые делает шаг навстречу нравящейся девчонке (Алексей Вдовин «Дискотечное»). И множество других лирических стихотворений, объединенных заполняющим сердце светом. Мир замирает, и рождаются стихи.
Над твоей головой даже фонари – просто обломки нимбов,
Даже земля – просто затвердевшее пламя.
И я надеюсь и боюсь, что ты пройдешь мимо,
Что никогда не тронешь меня руками.
И я не обожествляю тебя, не идеализирую.
Не делаю из своей любви религию или культ.
Просто ты такая красивая.
Такая красивая.
Такая красивая,
Что дуло непроизвольно приклеивается к виску.Если ты когда-нибудь промолчишь на мое отчаянное признание,
Которое я, впрочем, все равно повторю, и даже не отведу глаза,
Просто помни, что я не умел говорить заранее,
Но научился, только чтобы это тебе сказать.
И я так восхваляю слово, зову его всемогущим, сильным.
Но на деле только несколько слов имеют вес.
Ты такая красивая.
Такая красивая.
Такая красивая,
Что я этим выпотрошен весь.
… (Софья Левицкая, Самара)
Важная деталь для кинестетиков и визуалов: издание оформлено просто на 5+. Чёрная матовая обложка. Тяжесть книги, которую очень приятно ощущать в руках при чтении. Страницы плотные, компоновка стихов и фотографий вызывает внутренние аплодисменты тем, кто занимался составлением сборника. Всё ярко, контрастно и небанально. Иметь такой сборник у себя дома нужно. Он может стать однозначным подарком любому человеку, которому хоть немного интересна поэзия. Особую радость вызывает тот факт, что деньги от продажи книг пойдут фонду спасения тяжелобольных детей «Линия жизни».
Я вот однозначно буду вновь и вновь доставать сборник и перечитывать уже полюбившееся, а может и наоборот, открыв на странице с чем-то «странным», попытаюсь понять созданный автором микромир, пусть и совсем не похожий на мой. Главное, что это живое и написано для живых.