Театр. Публика, заполнившая зал, затаилась в ожидании действия. Тем временем на сцене господствует тьма, и только луч одинокого софита захватывает небольшой круг пространства. Внутри круга стоит человек, внимательно следящий за руками дирижёра. Тот делает замах – заиграла музыка, и человек на сцене начинает петь арию – свою исповедь.
Нет ничего более сокровенного в опере, чем сольный вокальный номер. В этот момент певец и публика настолько близки, словно между ними происходит разговор тет-а-тет. Солист раскрывает и себя, и своего героя, наполняя пение настоящими чувствами и эмоциями, и именно в этот миг важен эмоциональный отклик со стороны публики. Но часто случается так, что из-за сложностей жанра и языкового барьера зрителю непонятен посыл певца, и чувство сопричастности не появляется.
Но даже в такой ситуации сам жанр даёт зрителю шанс и подсказку. Поговорим о некоторых видах сольных вокальных номеров, или как по одному названию понять общее настроение целого произведения.
Ария бриндизи, каватина, романс, ария ламенто, ариозо, ариетта, серенада и баллада – список можно продолжать долго. Часть из них различается по своей структуре, а так как мы тут не музыкальные формы учим, то затрагивать я их не буду. А вот другая часть – связанная с чувствами – займет центральное место в этой статье.
Музыка – искусство, которое смогло изобразить и передать чувства человека во всём его объёме. Посудите сами, в других видах искусства, чтобы понять чувственную сферу, надо хорошо знать контекст и глубоко в него вникнуть. И даже в таком случае человек со стороны может не до конца прочувствовать, «пропустить» через себя то состояние, которое заложил автор. В случае музыки происходит парадокс: с одной стороны, мы должны уметь разбираться и расшифровывать музыкальный язык и его особенности, а с другой – услышав проникновенное исполнение музыкального произведения и не зная точного контекста, нас могут «захлестнуть» неизвестные нам чувства. Музыка в прямом смысле заставляет нас почувствовать чужие эмоции.
Тогда какие эмоции будут самыми яркими на сцене, и чему композитор даст больше «экранного времени»? В первую очередь предпочтение отдадут фундаментальным чувствам – любви и ненависти. В опере они воплощаются в виде любовной арии и арии мести.
В любовной арии, как ясно из названия, во главе угла стоит любовь, но помимо неё там могут быть и другие чувства. Это и переживания за возлюбленного, и фантазии о моменте встречи и воссоединения, и воспоминания о прекрасных мгновениях прошлого, и мечты о совместном счастье. Такое наполнение эмоциональной сферы делает арию многогранной и глубокой. И используя эту палитру, композитор может создавать всегда разные произведения. Но в большинстве случаев в любовной арии будут присутствовать лиричные витиеватые мелодии, наполненные нежностью и сокровенностью. Здесь в пример я приведу арию Чио-чио-сан («Мадам Баттерфляй» Дж. Пуччини) – Un bel di vedremo в исполнении Ренаты Тебальди. В этой арии героиня мечтает о долгожданной встрече со своим мужем, приплывшим из Америки. Она заполняет эти мечты предвкушением будущего счастья и любви – это слышно в её светлой мелодии. При этом героиня обладает непоколебимой верой в это будущее счастье – об этом говорят её последние слова, звучащие больше как призыв. И драматичен этот момент для вас, зрителей, зная, что в конце этой истории всё будет с точностью наоборот.
В противовес нежной и мягкой любовной арии, ария мести представляет собой квинтэссенцию гнева, ярости, безумия и иногда стервозности (у женского персонажа). Может вас и удивит этот факт, но знаменитая ария Царицы Ночи Der Hölle Rache kocht in meinem Herzen («Волшебная флейта» В. А. Моцарта) – самый яркий представитель данных арий. В ней, в окружении пассажей и сложных колоратур, спрятан ультиматум: Царица Ночи говорит своей дочери Памине, что если последняя не убьёт своими руками верховного жреца Зарастро – то мать навсегда откажется от дочери и проклянёт её. Заставить дочь убить жреца Света и Добра – поистине сильно для, казалось бы, такой воздушной арии. Поэтому, дабы развеять все иллюзии, я оставлю здесь «демоническое» исполнение Дианы Дамрау.
Но сколько бы ни придумали историй, построенных на любви и ненависти – в конечном счёте потребуется разнообразие. А люди требуют хлеба и зрелищ, и им было бы интересно посмотреть на настоящую драму и полноценный кутёж (в прошлом зрители могли даже в этом поучаствовать, пританцовывая с бокалом в руке). В этом случае ария бриндизи развеселит публику, а ария ламенто заставит следить за душевными метаниями героя.
Ария бриндизи – застольная песня, которую исполняют на балах или вечерах. Яркая, искрящаяся, как шампанское, – она объединяет и солистов, и публику в едином порыве веселья и празднества. Самым ярким представителем этого типа является застольная песня Libiamo ne' lieti calici («Травиата» Дж. Верди). В отличие от прошлых примеров, этот номер исполняется в виде дуэта с хором, что не соответствует понятию «ария» (сольный номер), но полностью подходит к праздничному характеру. А «три тенора»: Лучано Паваротти, Хосе Каррерас и Пласидо Доминго пошли дальше, решив разделить песню на троих и петь без женского вокала. Кутить так кутить!
Как верный антипод бриндизи, ария ламенто погружает зрителя в пучину драмы и рока. Соответствуя своему названию, ария стенания («lamento» c итал. – «стон») исполняется в самые тяжёлые для героев моменты. Например, в ночь перед казнью, как у Каварадосси («Тóска» Дж. Пуччини). Последнее, о чём вспоминает герой – о моменте счастья с любимой, и понимает, что никогда больше «так не любил жизнь», как тогда. Музыка следует за мыслью героя: когда до него начинает доходить понимание своего трагического конца – в этот же момент музыка всё сильнее и надрывнее нарастает, уходя от солирующего кларнета к полноценному оркестру. И в конце арии захлёстывает и себя и солиста в неизбежности смерти. Очень проникновенно и душераздирающе это получилось у итальянского тенора Франко Корелли.
Музыка обладает самым противоречивым и одновременно самым универсальным языком. Законсервировав неосязаемые чувства в форму и структуру и дав им термины, она создала настоящую шпаргалку для всех своих ценителей. Зритель, лишь узнав из названия, какая эмоция заложена в основу арии, и прослушав само произведение, сможет не только понять чувства героя, но и стать настоящим участником развернувшихся событий.