Луи Армстронг: Застенчивый король. Часть 1
Дальнейшая судьба Луи Армстронга (Louis Daniel Armstrong) переплетается с огромным количеством выдающихся людей, и писать о каждом – это было бы слишком. После окончания ангажемента в оркестре Хендерсена, в 1925 году, Армстронг уехал в Чикаго, где успешно пел и играл вплоть до начала 40-х. Тогда же, в 1938, Армстронг женился в четвертый и последний раз на танцовщице Люсилл Уилсон.
Вместе с ней он вернулся и окончательно обосновался в Нью-Йорке. В 40-х годах наступила эра «биг-бэндов», и Армстронг стал руководителем собственного оркестра. Тогда же он сменил корнет на трубу, которая звучала ярче и агрессивней. Все самые знаменитые композиции Армстронга записаны именно с трубой.
Вскоре он стал настолько популярен, что посыпались предложения съемок в кино. За свою жизнь Армстронг снялся более чем в 50 фильмах и мьюзиклах. В частности, в «Хэллоу Долли» с Барбарой Стрейзанд в главной роли. Он гастролировал чуть ли не по всему миру и приобрел статус международной звезды. До этого он был популярен среди чернокожего населения Америки, теперь же стал самым узнаваемым и высокооплачиваемым музыкантом и шоуменом.
В 1952 году Армстронг перенес инфаркт и уже не мог играть подолгу на трубе, но зато стал больше петь. Конечно, странно вот так проскочить несколько десятков лет, перечисляя заслуги сухим списком, но эта часть его жизни освещена гораздо лучше. Мало кто знает, с чего все начиналось, как оно было в Новом Орлеане.
Луи Армстронг – человек противоречие. Он не обладал супер техникой, но играл лучше всех, и именно его «фирменное» звучание узнает практически любой. У него был ужасающе хриплый, скрипучий голос, но им были спеты песни, понятные и небезразличные каждому! Его голосовые импровизации положили начало современной джазовой манере вокала в принципе. Каждый певец джаза старается освоить «скэт» и подражать голосом музыкальным инструментам. За его забавные ужимки и гримасы на сцене его называли клоуном, критики недолюбливали за то, что он играет слишком «легкую» и «доступную» музыку, проще говоря, попсу. Но Армстронг был трудягой и профессионалом. Он сумел быть радостным и забавным, несмотря на все, что пережил, и считал, что его главная задача – чтобы люди смеялись, вдохновлялись и танцевали.
«Если я вижу, как улыбка перерастает в смех, если вижу, как люди топают и хлопают в такт – мне все равно, что обо мне подумают. Это делает нас счастливей!»
Он был провинциалом до конца своих дней, предпочитал светским раутам игру в кости на тротуаре Гарлемских проулков. И в то же время был искушенным и мудрым бизнесменом, который с самого начала карьеры принимал верные и плодотворные решения. Армстронг – один из очень немногих людей от искусства, которые сумели совместить в себе парадокс «быть жестким бизнесменом и, в то же время, доверчивым, открытым и ранимым ребенком в своем творчестве». И при этом он не был ни наркоманом, ни алкоголиком.
В заключении хочется все-таки подробно рассмотреть одну из композиций. «Summertime». С участием Луи Армстронга и Эллы Фитцджеральд.
Оригинальная композиция была написана в 1937 году Джорджем и Айрой Гершвин и входит в блюзовую оперу «Порги и Бэсс» (Porgy & Bess). В основе – пьеса ДюБосса Хейварда, который, в свою очередь, был вдохновлен украинской народной песней «Ой ходить сон коло вiкон». «Summertime» была перепета и переиграна кучу раз самыми разными исполнителями в самых разных аранжировках и стилях. Наиболее известные: вариация Билли Холидей, Бинга Кросби и крутая блюз-роковая версия Дженис Джоплин. Но эталонная запись была сделана Луи Армстронгом и Эллой Фитцджеральд в 1957 году.
«Summertime» по праву считается классическим джазовым стандартом, который обязан знать каждый уважающий себя музыкант, не говоря уже о джазистах в частности. Настолько известным и затертым, что в наши дни играть его попросту опасно для карьеры. Нужно быть реально мастодонтом и богом Олимпа, чтобы, услышав начало темы, слушатели не закатили глаза со словами «Ой, да ладно! Как неожиданно!». На некоторых джазовых джем-сейшенах (это когда джазисты собираются и поочередно импровизируют и переигрывают джазовые стандарты) играть «Summertime» считается чуть ли не дурным тоном. А все почему? Потому что даже великие спотыкались на этой композиции. Потому что трудно сделать что-то большее, чем сделали Луи и Элла. Действительно выделиться и создать свою оригинальную хитовую версию удалось разве что Дженис Джоплин.
Поговорим о записи Луиса и Эллы. В отличие почти от всех, они сохранили в композиции форму диалога между Порги и Бэсс. И их версия более всего напоминает колыбельную, которой, по сути, является оригинальная песня. Нежный и мягкий голос Эллы, виртуозно скользящий по звукоряду, словно альт-саксофон. Хриплый, булькающий, как пузырьки, всплывающие со дна Миссисипи, голос Армстронга – обволакивают и успокаивают сознание, оставляя в душе светлую, легкую печаль. Шелестящий свинговый пульс на ударных Элвина Столлера. Оркестр под управлением дирижера и организатора записи Рассела Гарсия звучит гораздо мягче и спокойнее оригинала Гершвина.
После вступления оркестра на струнных и духовых начинается основная тема на трубе Армстронга. Он играет пронзительно и просто, без отступлений, каждая нотка на месте. Кажется, будто он просто сыграл тему – так может каждый! Ага. Пусть каждый попробует и с удивлением обнаружит, что попросту не может себе этого позволить. Потому что в отличие от Армстронга, будет звучать примитивно и скучно. Как говорится, «простота – крайняя степень изощренности». Труба затихает, и начинается партия Бэсс. Затем оркестр становится чуть громче и грубее. Добавляются «утробные» звуки тромбона, музыка становится более мужественной, в преддверии партии Порги. Армстронг поет, затем вновь вступает Элла, а Луи тихонько и нежно подпевает, повторяя обрывки фраз, словно эхо, улыбчиво импровизирует голосом, ненавязчиво опевая, обнимая голос Эллы. Оркестр стихает, Луи и Элла тянут последние ноты – и наступает тишина.
Луи и Элла перепели всю оперу и еще два альбома в период между 1956-1957 годами на лейбле «Verve». Эти композиции – чуть ли не самые успешные в карьере обоих. Они получали огромное наслаждение от сотрудничества. И вправду, сложно представить нечто менее похожее, чем их голоса и, вместе с тем, настолько близкое по духу.
Гершвин выполнил свой замысел, соединив классическую оперу и афроамериканский фольклор с его ритмами, пульсацией, гармонией и эстетикой. Но Луи и Элла не просто сами по себе носители этой культуры - они еще и одни из самых ярких ее представителей.
Заканчивая историю Армстронга нужно добавить, что умер он 6 июля 1971 года. 5 июля он попросил собрать оркестр для репетиции, но сам так и не пришел. Никто не знает точной даты его рождения, по его словам, это 4 июля. Все знают дату его смерти, но его музыка до сих пор с нами, проживает одно «4 июля» за другим. И вся его жизнь – возможно, одна из самых ярких битв с чувством несвободы внутри самого себя.
Он был действительно очень богатым человеком, имевшим привилегии и влияние. Его называли «королем джаза», его официально назначили «послом джаза» от США, президент Никсон лично высказывал глубокие соболезнования и ощущение утраты в связи с его смертью. Он был первым и самым успешным популяризатором джазовой музыки начала века, он научил Нью-Йорк свинговать, он прожил потрясающую жизнь, обожал свою мать, был счастлив в браке с Люсилл. Но когда ему были готовы профинансировать поездку и гастроли в СССР, Луи отказался.
«Люди спросили бы меня там, что делается у меня в стране. Что я бы мог им ответить? У меня прекрасная жизнь в музыке, но чувствую я себя, как любой другой негр…»
Так вот, представим, как он смотрит на свою первую в жизни рождественскую елку. Лежа на боку в гостиничном номере. Рядом любимая жена, за окном ночь. Пальцы Люсилл податливы и привычны, словно вентили корнета. Гирлянда – веселые огни хонки-тонкс, пробивающиеся сквозь забитые досками окна. Свет. Тень. Свинг.