Онтон Абстракт и Митя Урби, облачённые в удивительные одежды, будто с других планет, встретили меня в своём маленьком офисе в ArtPlay. Место обитания Варенъйе Организм больше похоже на музей, с потолка свисают магниты, пружинки и компьютерные платы, на подоконнике - обилие мягких игрушек, рассортированных по цветам. Взгляд регулярно натыкается на очередной «доброкод» (словесные послания, пробуждающие сознание).
От всех этих чудес я смущаюсь и думаю: «На каком же языке с ними говорить?». И, как ни удивительно, говорят основатели и идейные вдохновители этого удивительного арт-проекта на русском, и даже почти всё понятно. Мы вместе опробовали тренажер Счастья, а затем абсолютно счастливые, попивая чай, обсудили удивительный путь становления «Варенъйе Организм».
Artifex: Расскажите, как появилась идея создания проекта?
Онтон: Мы с Митей познакомились, когда нам было по 9 лет, наши дачные участки были рядом. Это был уникальный исторический момент: он кукарекал на всю округу, я долго не решался, но в итоге закукарекал в ответ, - так и был рожден «Организм». Мы строили шалаши вдоль забора, показывали соседям фокусы, рыли секретные ямы-ловушки для приведений. Истории нашего совместного мейкерства уже почти 25 лет.
В более формальном виде «Варенъйе» существует с 2007-2009 года. В какой-то момент мы вдруг ощутили, что всё вокруг нас - один большой организм, а мы - его часть, и нужно популяризировать идею планетарного разума. Мы поняли, что это вполне себе может быть нашей «big idea», художественной миссией. По-моему, никто из художников ещё всерьёз не занимался объединением человеческих мозгов в реальную нейронную сеть. Так появился «Организм».
Artifex: Вы просто творили всё, что в голову приходило?
Онтон: Не совсем. У нас всегда были критерии отбора проектов. Всё началось с того, что мы создали конструктор для соединения людей. Он назывался «Abstract game» и это была абсурдная, но психологически активная игра: мы обмазывали людей «варенъйем» и они могли прилипать друг к другу. Это было не съедобное варенье, а абстрактное - набор геометрических форм, которые соединялись друг с другом при помощи металлических кнопок. Кто угодно мог облепить себя этим «варенъйем». То есть облепить себя нами - стать нами - соединиться с нами и между собой.
Митя: Это были специальные костюмы, все в кнопках, чтобы прикреплять себя к другим людям.
Artifex: Расскажите про вашу команду: сколько вас человек?
Онтон: У нас всегда был такой гибкий состав - к нам то и дело кто-то прилипал, в «Организм» регулярно входили и выходили молекулы. В какие-то периоды нас было много. На сайте есть список всех, кто работал с нами - как молекула. Там уже, наверное, больше тридцати человек.
Но в настоящий момент нас всего трое. И есть еще три молекулы - вспомогательные, - которые задействуются не во всех проектах.
Artifex: Кто вас вдохновляет?
Митя: Есть такой человек, Константин Антонов, который отчасти являлся нашим вдохновением, когда мы его ещё не знали лично. У него тогда был проект «Индабудка» - странный сайт, с кучей разных удивительных штучек. Было совершенно непонятно, что это такое, зачем нужно и почему ребята это делают. Но именно этот посыл чего-то неопределённого и крутого сильно отразился на нас. Одними из первых слоганов «Варенъйе Организм» были: «Чё за?» и «Чё за штуки вообще такие?».
Artifex: Как вышло, что вы с Константином стали творить вместе?
Онтон: Сами не знаем. Пару лет назад линии нашего творчества соединились. Костя вошёл в «Организм». Мы просто наблюдали за ним, когда он делал свою Будку, потом встречались пару раз на каких-то маркетах, вечеринках, стали больше переписываться и в ходе общения сблизились настолько, что он «влип» (стал молекулой).
Artifex: У вас есть еще «Доброкоды». Что это такое и кто их придумывает?
Онтон: Всем нам в голову приходят доброкоды. Мы их коллекционируем. Доброкоды – это своего рода идеи-занозы, от которых ты начинаешь думать. То есть, некоторые из них довольно резкие; некоторые - наоборот, мягкие; какие-то призывают любвеобилить, мыслимюслить или мыслевитировать; другие сообщают тебе, что ты на самом деле и не ты и никогда собой-то и не был. Но, в целом, доброкоды, они же тормошифры, они же щекотексты – это такой проект, манифестирующий биологическую общность всех землян. Проект, которым мы пытаемся стереть разные дурацкие стереотипы: гендерные, расовые и другие старинные глюки, которыми земляне любят периодически поболеть. Он был рожден как стрит-арт. Мы, кстати, запустили его в Питере.
Artifex: А есть ли какой-то проект-мечта, который вы очень хотите сотворить, но у вас пока нет такой возможности?
Онтон: У нас есть несколько заготовок. Например, проект «Тренажерка». Это, по сути, персональная выставка наших проектов-снарядов. Конечно, можно туда и других авторов привлекать, если они концептуально подойдут. По формату это может быть долгосрочная выставка - фитнес-центр, в который люди покупают абонементы и приходят качаться по специально разработанной для них программе. Только качаются они искусством и мышцы растят у себя в голове.
Artifex: А расскажите про «Метаморфозиум».
Онтон: Это тот проект, из которого родилась вся идейная составляющая «Организма». Благодаря ему, мы поняли, что такое паблик-арт, и зачем он нужен. Это был объект-практика, с помощью которой можно было перевоплощать людей в «варенъйе», переводить их на нашу волну, перенастраивать на наш образ мышления. Сам «Метаморфозиум» представлял собой кусок какого-то непонятного устройства, который стоял в заброшенном (тогда еще) цеху завода «Флакон».
В «Метаморфозиуме» был выезжающий люк, куда мог лечь человек. Люк закрывался и задвигался внутрь этого устройства. Мы засыпали внутрь кучу своего «варенъйе» и это все сыпалось на человека, а он цеплял детали на себя и вылезал через другой люк уже обновленный. На встроенном экране шла диаграмма преобразования. Мы приглашали туда своих друзей, знакомых и незнакомых людей, и все они проходили метаморфозу.
Artifex: Про что «Варенъйе Организм»?
Онтон: Всё, что я скажу сейчас, завтра уже может быть совершенно по-другому потому что Организм состоит из жидкости, а жидкость течет вместе со временем. Мы постоянно меняемся и одновременно развиваем много линий. Но в первую очередь, мы хотим, чтоб люди больше играли, так что можно сказать, что мы про создание игр. Игра – это новый опыт, а новый опыт – это шаг сознания в неизвестность, а шаг сознания в неизвестность – это исследование, а исследование – это шелест нейронов, а шелест нейронов – это создание новых нейронных связей, а новые нейронные связи – это отлично! ☺
Получается, мы про создание новых нейронных связей.
Ещё одно из направлений нашей деятельности – это создание иных процессов, альтернативных реальностей, возможностей, которыми люди могут пользоваться, чтобы ощутить другие варианты развития событий. Мы занимаемся организацией интерактивных игровых пространств, интерьеров и экстерьеров, объектов и инсталляций. Создаем большие игрушки для всё ещё маленьких взрослых или для тех взрослых, которые забыли, что они всё ещё маленькие и для тех детей, которые почему-то решили, что они уже взрослые.
Если говорить форматами, то мы работаем в жанре интерактивного паблик-арта и инсталляции, порой вторгаемся на территорию дизайна интерьеров и регулярно в дизайн одежды, которая для нас ни в коем случае не одежда, а скорее обертка, доспехи, кожура, береста.
Artifex: Как обычным людям начать играть?
Онтон: Можно начать день с какого-то нестандартного действия. Например, чистить зубы левой рукой, читать задом наперёд… эта игра уже получается довольно сложная, ленивый мозг не любит менять привычки. Можно создавать свои языки, как многие в детстве делали. Можно взять любую вещь, приклеить её к одежде и ходить с ней, и все будут тебе задавать вопросы, ты будешь вынужден на них отвечать, выдумывать разные объяснения. Любое нетипичное взаимодействие со средой, с предметами, с людьми – это игра, которую можно вести постоянно.
Artifex: И последний вопрос. О чём мечтали в детстве и воплотилось ли это в реальность?
Онтон: Мы мечтали быть изобретателями, учёными и волшебниками. Собственно, этим и занимаемся.