В первых же своих пьесах Антон Павлович Чехов выступил как новатор. Он хорошо видел и сюжетную бедность современного ему репертуара, и устарелость драматургической формы.
Характеризуя настроения театрального зрителя своего времени, он говорит:
Таким образом, в основе взглядов Чехова-драматурга лежит отвращение к сюжетной искусственности, театральности и эффектам старого театра. На сцене всё должно быть так же просто, как и в жизни, - вот лозунг Чехова, драматурга-реалиста, требовательного и чуткого художника. Эта обязательная простота отнюдь не исключала, с точки зрения Чехова, свежести и оригинальности драматургической формы. В одном из писем он заявил: «Кто изобретёт новые концы для пьес, тот изобретёт новую эру. Герой или женись, или застрелись, другого выхода нет!!!».
Об этих же новаторских устремлениях говорит его фраза: «Сюжет должен быть нов, а фабула должна отсутствовать».
Театр был создан в 1898 году Константином Сергеевичем Станиславским и Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко. Первое его название - Художественно-общедоступный театр, в 1901 году оно сменилось на Московский Художественный театр (МХТ), а с 1919 года театр носит имя Московский Художественный академический театр, к которому в 1932 году добавилось окончание «СССР им. М. Горького».
В 1987 году произошёл раскол на два театра — Московский Художественный академический театр им. М. Горького, (МХАТ имени М. Горького) и Московский Художественный академический театр им. А. П. Чехова (МХАТ им. А. П. Чехова). В 2004 году второй из них отказался от звания «академический». Его-то мы и знаем сейчас как МХТ.
Впервые двери театра распахнулись навстречу зрителям 14 октября 1898. Первой премьерой стала постановка «Царь Федор Иоаннович», основанная на трагедии в пяти действиях Алексея Константиновича Толстого. Режиссёрами выступили Станиславский и Немирович-Данченко. Показ прошёл в здании театра «Эрмитаж» по адресу Каретный ряд, дом 3. С 1902 театр располагается в Камергерском переулке, в здании бывшего Лианозовского театра, перестроенного в том же году архитектором Федором Шехтелем.
С первого же спектакля зрители были покорены исторической правдой, достоверностью бытовых деталей и живыми массовыми сценами. Даже критика признала, что это новое слово в театральном искусстве России, и восторженно отзывалась об оригинальности режиссерского решения и новизне приёмов.
Сам же Станиславский говорил, что именно с «Царя Федора Иоанновича» началась историко-бытовая линия во МХАТе. Но зрителей в первую очередь восхитила в спектакле не смелая режиссура и блистательная игра артистов, а бутафория, грим и декорации. До этого публика, приходящая в театр, никогда не видела такой тонкой работы над деталями, такого точного воссоздания быта на сцене. Ведь для «Царя Федора» была приобретена старинная утварь, собраны по музеям предметы обихода, иконы, оружие, сшиты достоверные до мельчайших подробностей костюмы, восстановлены забытые обычаи и обряды. На глазах зрителя протекала самая настоящая жизнь, натуральная, узнаваемая.
Кроме «Царя Федора Иоанновича», в первом сезоне театр представил на суд зрителей спектакль «Чайка» по пьесе Антона Павловича Чехова. Спектакль имел огромный успех и определил направление всего будущего творчества МХАТа.
Взять в работу «Чайку» было довольно смелой идеей, так как попытка постановки этого произведения однажды уже потерпела фиаско. Пьеса Чехова была поставлена в Александринском театре Санкт-Петербурга, и, несмотря на то, что задействованы в ней были лучшие артисты труппы, спектакль провалился, а сам Чехов бежал из театра и из города и даже поклялся отречься от театра.
Причина провала крылась в том, что неподготовленная публика, придя на комедию, как значилось в афише, ждала привычного веселого водевиля, тем более, что в главной роли была бенефициантка Елизавета Левкеева, известная комическая актриса. Теперь же ставить «Чайку» так, как задумывал её автор, было рискованно, и Чехов долго не давал своего согласия на постановку.
Станиславский и сам не очень понимал, как нужно играть эту пьесу. Актерам было невероятно трудно существовать в чеховской манере, режиссер не мог сформулировать задачи, и театр был готов отказаться от идеи постановки.
Но Немирович-Данченко, который и выбрал «Чайку», не мог отступиться от задуманного. Он настоял на продолжении работы, и в репетициях, в мучительных поисках, в бесконечных спорах между актерами и режиссёром, наконец, нашлось правильное решение, начали прощупываться те самые «новые формы».
В «Чайке» нельзя было говорить просто, бытово, громко, здесь нужна была иная речевая мелодия, и вдруг в голосах уставших, измученных актеров зазвучали нужные ноты. Уже во второй раз «утомление театральностью» дало верное направление русскому театру!
Премьера «Чайки» состоялась 16 декабря 1898 года. Уверенности в успехе не было ни у кого, публика могла не принять нового спектакля. Вся труппа испытывала неимоверное волнение и тревогу, осознавая степень ответственности перед автором и будущим своего театра.
Когда спектакль закончился, на исполнителей обрушился град аплодисментов и оваций, публика не давала опустить занавес, а актеры плакали от счастья и обнимались прямо на сцене! В зрительном зале слышались взволнованные голоса, кто-то требовал послать телеграмму Чехову в Ялту.
Как сказала потом Ольга Книппер-Чехова: «И "Чайка", и Чехов-драматург были реабилитированы!». Спектакль имел небывалый успех.
Критики были восхищены не меньше зрителей и признали, что спектакль поражает своей новизной, отсутствием шаблонов и великолепным актерским ансамблем. Детали здесь были воспроизведены так же подробно и точно, как в «Царе Федоре», но тут уже никто не упрекал постановщиков в утрированной внешней правде.
«Это совершенно новая пьеса, по-новому задуманная, написанная и исполненная как раз в том тоне, в каком автору желательно», — писали московские газеты.
Стало очевидно, что МХАТ нашел своего Автора и вышел на новый уровень, заняв одно из первых мест в русском театральном искусстве рубежа веков. Именно в чеховских спектаклях произошло открытие театральной системы, определившей театр XX века, пришло новое понимание сценической правды, поворачивающее внимание актера и режиссера от внешнего реализма к внутреннему, к проявлениям жизни человеческого духа.
МХТ впервые в истории мирового театра утвердил значение режиссера как автора спектакля, интерпретирующего пьесу в соответствии со спецификой своего творческого видения.
Рождение Московского Художественного Академического театра неразрывно связано не только с «Чайкой» (хотя, безусловно, «Чайка» – это визитная карточка МХАТа), но и со всей драматургией Чехова в общем.
В последующие годы театр осуществил и другие постановки по пьесам автора:
«Дядя Ваня» в 1899 году, где Станиславский блистал в роли Астрова. Спектакль не сразу был принят публикой, однако впоследствии стал одним из «козырей» театра.
«Три сестры» — самая пронзительная пьеса Чехова. Поставлена она была в 1901 году, когда из названия театра уже убрали слово «общедоступный».
«Вишневый сад», который играли уже не в помещении театра «Эрмитаж», а в новом здании — в Камергерском переулке.
Именно в спектаклях по пьесам Чехова начинала рождаться театральная система, которая и формировала совершенно новый тип актеров. МХАТ утвердил значение режиссера как автора спектакля, произвел реформу репертуара, ища для постановок произведения, созвучные времени. Но, работая с «модной» драматургией и не обходя вниманием символизм в русском театре, МХАТ никогда не забывал о классике.
Авторы проекта: Алина Лутфуллина, Эллина Данилова и Полина Самович