«Фотографии похожи на рентгеновские снимки − будто я предугадываю, кто эти люди и какая у них жизнь. В этом весь смысл уличной фотографии»
Уильям Кляйн в разговоре с журналом Andy Warhol's Interview.
Можно ли превратить свой творческий путь в один большой эксперимент, заслужить всеобщее признание и попасть в учебники по мировому искусству, оставшись при этом верным себе? Запросто, если речь идет об Уильяме Кляйне (William Klein) — американо-французском фотографе и режиссере с мировым именем.
Однако начинал Кляйн вовсе не с фотографии или кино. Свои первые шаги на творческом поприще он сделал в качестве художника под чутким руководством известного французского живописца и скульптора начала XX века Фернана Леже (Fernand Léger).
Родившись и прожив всю юность в Нью−Йорке, молодой Кляйн был призван в армию и дислоцировался в Германии. Позже он оказался во Франции, где и решил обосноваться. Перебравшись в послевоенный Париж, Кляйн поступил в Сорбонну и параллельно начал подрабатывать в мастерской у Леже. Поначалу он интересовался абстрактной живописью и скульптурой, однако творческий максимализм и упрямство учителя подтолкнули Кляйна к поиску собственного стиля и места в мире прекрасного.
«Я оказался в Париже и остался. В любом случае я должен был отселиться от моей семьи, потому что она занималась бизнесом, и идея тратить время, занимаясь искусством, была для них глупостью»
Заниматься фотографией Кляйн начал по воле случая. Сначала он использовал ее исключительно как прикладной инструмент, фиксируя различные этапы создания своих же произведений. Постепенно, все больше углубляясь в ремесло, Кляйн заметил, что фотография придает его работам что-то новое, и был навсегда очарован ее способностью идеально передавать пластику объекта, попадавшего в фокус.
«Для меня фотография — это эксперимент в графике или даже живописи, — признается Кляйн, — она выходила за рамки парижского абстракционизма… Это был совершенно иной способ работы с формой. Я почувствовал, что негатива и фотоувеличителя достаточно, чтобы создавать все что угодно. Я подумал, что могу показать мир вокруг себя»
Идея показать мир, каким Кляйн видел его через фотообъектив, оказалась весьма удачной. Когда ему было всего 23, фотограф привез свои работы на выставку в Нью-Йорк, где их тут же заметил американский художник Алекс Либерман (Alex Liberman), в то время занимавший пост арт-директора модного журнала Vogue. Либерман увидел в них свежий взгляд, которого, как ему казалось, так недоставало изданию. В тот момент Vogue отчаянно конкурировал с Harper's Bazaar, проигрывая последнему в том числе и в плане снимков. Так Либерман предложил Кляйну первый рабочий контракт, открыв перед фотографом дверь в мир высокой моды.
Подход Кляйна оказался свеж и необычен: не умея толком обращаться с технической аппаратурой, он фотографировал абсолютно все − как правило, с любого ракурса и даже не всегда глядя в объектив. В «стерильной» атмосфере фотостудий Кляйн чувствовал себя неуютно, поэтому и решил снимать моделей прямо на нью-йоркских улицах в характерной для него небрежной манере с использованием теле- или широкоугольного объективов. Кляйн буквально поместил своих героинь в контекст шумного города, отдав предпочтение естественному освещению и эффекту спонтанности. Нетрадиционный и по-своему дерзкий подход Кляйна к съемке стал его особым художественным методом, революционным для фотографии 50-х годов, благодаря которому его стали называть пионером уличной фотографии.
«Мои снимки можно назвать «фотографией действия». Они были размыты, могли быть не в фокусе. И это действительно было революционным, это мой вклад в искусство фотографии»
Несмотря на блестящий успех в области фэшн-фотографии, Кляйн всегда относился к миру моды иронично, называя его шуткой или попросту глупостью. Сам он не раз признавался, что работа в журнале была для него лишь средством для осуществления других проектов. Его главным героем были вовсе не изящные манекенщицы, часто оказывавшиеся на переднем плане рабочих снимков. Настоящей страстью и главной импровизацией Кляйна всегда был город — Нью-Йорк, Рим, Токио, Москва. Однако же мировую славу ему принес все-таки Нью-Йорк, послевоенный образ которого фотограф умело запечатлел в своей первой книге с одноименным названием.
Книга была задумана Кляйном как своеобразный портрет города, призванный разоблачить американскую мечту, имевшую в то время огромную популярность среди людей. «Репортажные» снимки нью-йоркских улиц и их обитателей обличали истинную жизнь города, полную безразличия и жестокости. Мгновения из жизни простых людей на улицах, в метро и магазинах, случайно запечатленные лица прохожих, вырванных их суетливого потока городской толпы, — таким был Нью-Йорк Кляйна, грубым и агрессивным. И снова крупное зерно, отсутствие кадрирования и объекты, не попадающие в фокус. Не удивительно, что Америка так и не приняла эту работу, и книга вышла в свет только в Европе.
«Я хотел сделать портрет Нью-Йорка, как я его видел после возвращения из Парижа ... Фотографии вышли странными, какими-то небрежными или даже сумасшедшими», — иронизирует Кляйн.
Образ города — и в частности Нью-Йорка — еще не раз встретится в творчестве Кляйна, но на этот раз уже в его короткометражных фильмах. Один из самых известных — «Огни Бродвея» (Broadway by Light) — антипод того Нью-Йорка, который Кляйн показал ранее в своей книге, рассказывающий всю ту же историю вечного города. Засняв бесконечные огни Бродвея — которые на самом деле были неоновыми фонарями рекламных билбордов — Кляйн показал Нью-Йорк таким, каким его знают и любят миллионы — никогда не спящим городом, жизнь в котором полна неистовой энергии и не останавливается ни на секунду.
Постепенно Кляйн уходит от фотографии и занимается кинематографом вплоть до начала 80-х. В свет выходят его экспериментальные картины под названием «Кто Вы, Полли Маггу?» (Who Are You, Polly Maggoo?) и «Мистер Фридом» (Mr. Freedom), в которых Кляйн иронизирует над миром модной индустрии, а также американским обществом того времени. На вопрос о разнице между фотографией и кино Кляйн отвечал следующее:
«В кино за тобой носят всю аппаратуру, а в фотографии ты должен носить все сам. В кино есть история. Фотографию гораздо тяжелее читать. Ты делаешь снимок, но люди не всегда его понимают ... В кино есть начало и конец, и зрителю гораздо легче сохранить концентрацию»
Позже, уже в середине 80-х, Кляйн возвращается к фотографии, не бросая увлечение кинематографом, снимая документальные фильмы и рекламные ролики. В 2012 году ему присуждают престижную премию Sony Photography Awards за выдающийся вклад в развитие фотографии, а в 2013 выходит в свет его новая книга «Алфавит Уильяма Кляйна», подводящая итог творчества. Однако зная дерзкую личность фотографа и его страсть к экспериментам, можно с легкостью предположить, что Кляйн вскоре снова бросит обществу вызов.