Балерины перед колбасным прилавком. Девушка с гранатом, отрезающая себе язык. Огурцы в очаровательной трёхлитровой банке. «Что это за абсурдный список?» − спросите вы. Но это не просто нелепое перечисление, речь идёт о работах питерской художницы Тихо Браге. Мало того, все эти провокационные сюжеты нарисованы простой чёрной ручкой и почти не отличаются от фотографий! Эти картины точно не оставят вас равнодушными: заставят вздрогнуть, сглотнуть или хотя бы задуматься на несколько мгновений.
Впервые широкая публика увидела удивительные работы Тихо Браге на выставке ArtWhoArt, которая проходила в Москве с 21 по 23 августа. Интересно, что все рисунки автора, за исключением самого маленького, уже к концу выставки были раскуплены. Этот факт шокировал даже саму художницу.
Редакция альманаха Artifex не могла упустить возможности пообщаться с девушкой о её нестандартном творчестве и впечатлениях о выставке. Интервью подготовила Анна Марченко.
Artifex: Откуда такой необычный псевдоним? Что общего у вас с датским астрономом эпохи Возрождения?
Дело в том, что популярные в последнее время экологические темы завладели и моим мозгом. Я выступаю за вторичную переработку имен — мертвым людям они уже ни к чему. Это гораздо экологичнее, чем создавать новый знаменитый профиль с нуля, засоряя информационное пространство.
Тихо Браге нравится мне тем, что он, по версии мировой истории, остался в тени Кеплера, хотя и проделал неимоверную работу. Такая густая тень, в которой клубится энергия.
Artifex: Как давно вы знакомы с Артуром Круминым? Расскажите, как сложился ваш тандем писателя-психоаналитика и иллюстратора? Вас связывают только профессиональные отношения?
Мне кажется, этот тандем существовал всегда, настолько он гармоничен и прекрасен. Профессиональные отношения — звучит слишком сухо, мы единомышленники, напарники, любовники и черт знает кто еще.
Artifex: Как давно вы обнаружили внутри себя талант художника, и что помогло вам его воплотить?
Не знаю, как вы себе это представляете, но даже самое тщательное и беспристрастное вскрытие с помощью продвинутых инструментов интроспекции и рефлексии не обнаружило во мне никакого таланта. По крайней мере, внутри. Я бы тоже на его месте в моем бренном сознании не ошивалась, а путешествовала бы по миру, изучала достопримечательности.
Artifex: Вы когда-нибудь учились рисовать? Долго искали свой стиль или сразу же поняли, как должны выглядеть ваши работы?
Мне удобнее оперировать понятием «техника». Потому что в голове все рисунки уже выглядят так, как надо, ничего искать не приходится. А вот техника запаздывает. Поскольку я и правда никогда не училась рисовать в специально отведенных для этого местах (худ. школах, академиях), то понемногу наращиваю ее самостоятельно. Пока преуспела лишь в графике, но учусь работать с цветом и живописными приемами.
Artifex: Как же правильно называется ваша техника?
Если назвать её как-то неправильно, ни одно животное на планете не пострадает и ни одна слезинка не прольется.
Artifex: В каких выставках, помимо ArtWhoArt, вы принимали участие? На каких ещё планируете показаться?
Ранее я немного училась в Школе Родченко, где постигала азы современного искусства и участвовала в небольших учебных выставках. Но теперь я в самостоятельном плавании, и ArtWhoArt стал первым событием такого рода. Мне понравилось, так что буду участвовать во всем, что под руку подвернется.
Artifex: Чем вам запомнилась выставка ArtWhoArt? Чем она была интересна?
Мне понравился общий уровень участников, было много сильных работ. Кроме того, порадовала отличная организация выставки — если честно, я вообще не представляю, как можно справиться с такой оравой художников.
Artifex: Какую идею несут ваши рисунки? Пытаетесь ли вы что-то сказать своему зрителю?
Если зрителю пытаться что-то сказать — он это почувствует, так его слишком легко спугнуть. Настоящие охотники знают, как правильно расставлять подсознательные ловушки, используя передовые технологии.
Artifex: Ваши рисунки — для специального интерьера, или их можно повесить в обычной комнате?
Весьма идеалистичный вопрос. Если, правда, остались люди, которые ставят его таким образом, то это необычно. Мне казалось, сейчас никого не заботит, подходит ли интерьер картине, только картина — интерьеру… А так — да, можно вешать где угодно, лишь бы самому нравилось.
Artifex: У вас есть жизненное кредо? Верите ли вы в судьбу?
Конечно, я верю в судьбу! Свобода воли — это иллюзия, которую питают смертные, лишь бы только не признавать, что плывут на спине с закрытыми глазами! Не верить в судьбу опасно: придется самому отвечать за свои поступки, объяснять свои мотивы, принимать решения. Оно мне вообще надо?
Artifex: Насколько сильно вас волнует реакция на ваши рисунки? А если бы общественность их не приняла, было бы это сильным ударом для вас?
Ну, сейчас никто агрессию по отношению к работам не проявляет, если они не на религиозно-политическую тематику, которая мне чужда. Так что бояться на выставке нечего. А вот в социальных сетях сразу видно, когда лайков нет. Хуже наказания и придумать нельзя, сидишь потом, слезы горькие льешь.
Artifex: Есть ли у вас любимые работы среди собственных, или все они, словно родные дети, между которыми невозможно сделать выбор?
К большинству рисунков я отношусь с прохладцей, некоторые мне дороги как память, и лишь пару-тройку я страстно люблю. Чаще всего я испытываю смутную жалость, ведь любой рисунок — это часть прошлого. Того тебя, который нарисовал это, больше нет. И вот это по-настоящему грустно.
Artifex: На выставку какого художника вы бы с удовольствием сходили?
На Алекса Каневского или John van Mullem — уверена, что это было бы незабываемо.
Artifex: Что может заставить вас улыбаться, когда грустно?
Когда грустно, лучше поставить какую-нибудь особо печальную, страдальческую песню и добить себя. Это гораздо более сладостное и глубокое переживание, нежели глупые попытки отвлечься. Все подростки это знают, просто в какой-то момент поддаются лжекульту оптимизма, социальному запрету на уныние, добровольно избавляясь от темных даров.
Artifex: Спасибо за интервью! Мы будем ждать ваших новых работ и, конечно же, участия в других проектах!