Дэвид Линч: в океане
теней. Часть 1

Что может быть интереснее, чем темная сторона реальности? Американский кинорежиссер Дэвид Линч (David Lynch) по праву может считаться одним из самых опытных проводников по этой таинственной и притягательной области, волновавшей сердца романтиков и символистов, психоаналитиков и сюрреалистов.

В сумрачных лабиринтах внутреннего и внешнего зла легко потеряться, и он прекрасно знает об этом и обыгрывает это в своих магнетических произведениях.

Провинциальная Америка, этот мир ухоженных домиков и лужаек за аккуратно выкрашенными заборами, с юного возраста глубоко отложилась в сознании Линча. Впоследствии она предстанет в его творчестве как лицевой стороной, выписанной с наблюдательностью человека, который вырос в ней, так и демонической изнанкой, населенной кошмарами, пришедшими опять же из детства — из той поры, когда за оболочками легко обнаруживалась потайная жизнь.

Свой творческий путь Линч начинал как художник. Некоторое время он ходил в Бостонскую школу при Музее искусств, но довольно быстро бросил ее и отправился в Европу, чтобы учиться у Оскара Кокошки. Из этой затеи ничего не вышло. Молодой художник вернулся на родину значительно раньше, чем планировал, и поступил в Пенсильванскую академию искусств.

Именно там он, уловив однажды иллюзорное движение на одной из картин, заинтересовался динамическими формами искусства, что и вдохновило его на первый кинематографический опыт. Короткометражка, которую сделал тогда Линч, называлась «Шестерых тошнит» (Six Men Getting Sick) и уже содержала в себе зачатки тех абсурдистских мотивов, которые будут так важны для будущего режиссера.

Фильм представлял собой схематичное анимированное изображение шести человеческих организмов, внутри которых происходили физиологические процессы, приводившие в конечном счете к акту рвоты. Все это сопровождалось диким воем сирены. Пленка с фильмом при помощи хитроумного устройства, собранного Линчем собственноручно из конструктора, закольцовывалась и проецировалась на экран со скульптурным рельефом.

Один из обеспеченных соучеников Дэвида, придя в восторг от этой оригинальной, почти дадаистской инсталляции, попросил его сделать ему нечто в этом же духе и выделил тысячу долларов. Намучившись с купленной на часть этих денег неисправной кинокамерой, Линч в конце концов снял короткометражку «Алфавит» (The Alphabet) — сюрреалистический кошмар на тему школьного обучения, с которым автор всегда был не в ладах. В фильме ряды нарисованных и вырезанных букв под монотонно звучащую детскую песенку про алфавит отравляют маленькую девочку.

Спустя некоторое время Линч узнал, что Американский киноинститут объявляет конкурс для молодых кинематографистов на получение гранта на съемки фильма. От соискателей требовалось прислать заявку с приложенными к ней предыдущей работой и новым сценарием. Совершенно неожиданно для самого Линча его «Алфавит» и несколько страниц разнородных набросков привлекли внимание устроителей конкурса, и ему было выделено пять тысяч долларов.

Позже, когда в ходе работы деньги закончились, Линч продемонстрировал отснятый материал и получил дополнительную сумму на то, чтобы завершить картину. Фильм получил название «Бабушка» (The Grandmother) и стал гротескным отзвуком атмосферы мрачного криминогенного района Филадельфии, где режиссер жил тогда с женой. Здесь уже был сюжет, правда, весьма странный: третируемый родителями мальчик выращивает себе из таинственного зерна бабушку. В фильме присутствовали элементы анимации, с мрачной иронией изображавшие почти растительную природную сущность персонажей. Также здесь было представлено немало интересных решений в области света, цвета и звука, многие из которых явились следствием ограниченности технического обеспечения.

Следующей работой Линча стала «Голова-ластик» (Eraserhead), фильм, снятый при поддержке Центра углубленного изучения кино. Съемки продолжались пять лет, и проект осуществился исключительно благодаря феноменальному энтузиазму Линча и его ближайших соратников.

Этот фильм рисует картину тесной и сумрачной индустриальной вселенной, в которой движутся смутные тени, при ближайшем рассмотрении оказывающиеся маленькими людьми, среди которых – главный герой по имени Генри. На них на всех и на мир, в котором они живут, действуют непонятные земные и космические силы. Одно из проявлений этих сил — странное слизистое существо, ребенок-мутант, рождающийся у девушки главного героя. Ухаживая за ребенком, Генри погружается в пучину абсурда и призрачных видений. Единственным маяком ему служит лучезарная Женщина Из Радиатора, которая поет песню о том, что «на небе все хорошо».

Потребуется время, чтобы фильм вошел в золотой фонд классики киносюрреализма, однако уже тогда он вызвал восхищение ряда деятелей искусства, в частности, режиссера Стэнли Кубрика. Кроме того, оригинальность авторского видения и стиля заинтересовали представителей кинобизнеса. «Голова-ластик» открыла Линчу двери в большое кино.