Творчество современного композитора Арсения Трофим выходит далеко за границы привычного понимания музыки, но давно заслужило симпатию зрителей. Знакомство с этим необычным пианистом произошло в один из осенних вечеров в парке Музеон, где Арсений давал концерт в рамках уникального проекта «Современный тапёрский кинозал». Укутавшись в теплые пледы, зрители не обращали внимания на моросящий дождь и как завороженные наблюдали за черно-белой картинкой, которую сопровождали чарующие звуки фортепиано.
А уже на следующий день за чашкой вкусного чая в домашней обстановке композитор рассказал корреспонденту творческого альманаха Artifex Кюбре Икинджи о работе над своим креативным проектом и о том, как важно развиваться и искать новое даже там, где, казалось бы, придумать больше нечего.
Artifex: Вы давно ощутили тягу к новаторству?
В семь лет, когда впервые сел за фортепиано и сразу принялся играть. Тогда ещё я не знал, что буду выступать в кинотеатрах и больших концертных залах, но уже начал создавать музыку интуитивно.
Artifex: Когда началось ваше увлечение кинематографом?
В восемь лет я думал завести книгу, в которую хотел записывать название фильма, имя режиссера и свою оценку. Позднее я претворил идею в жизнь и до сих пор пополняю список новыми фильмами и пишу к ним рецензии. Можно сказать, что любовь к кинематографу я чувствовал с детства, и это стало базой для проекта «Современный тапёрский кинозал».
Artifex: Расскажите, как появилась идея такого масштабного проекта?
Долгое время я шёл по музыкальному пути, но потом решил расширить свой кругозор и поступил в петербургский университет, где изучал кино и телевидение. На одной из лекций по киноведению мы смотрели авангардные фильмы, и эти ленты напомнили мне современный видео-арт, но без звука. Тогда я спросил у своего педагога, Евгения Дмитриевича Еременко, почему там не было музыки, и он ответил: «Потому что никто не написал». Я захотел создать саундтреки к крутому кино, потому что видел в этом большое поле для практики и возможность проявить себя в качестве композитора.
Artifex: С чего начался проект «Современный тапёрский кинозал»?
Вскоре после моего неожиданного открытия мы с другом организовали первый концерт в небольшой кафешке на окраине города, в которой собрался полный зал. Это сейчас я спокоен перед концертом и не пользуюсь нотной тетрадью. Но перед тем выступлением сильно нервничал и работал над каждой сценой: до начала концерта оставался час, а я продолжал писать ноты. Но от волнения забыл о партитуре и сыграл программу совершенно иначе, хотя зрители остались в восторге. За следующие пять лет я написал музыку к сорока фильмам, с которыми гастролировал по России, а позже дошел до таких крупных кинотеатров, как московский Дом кино. Вот так и родился проект «Современный тапёрский кинозал».
Artifex: Но не многие современные люди могут назвать себя фанатами такого жанра кино. Когда создавался проект, вы думали о том, как привлечь аудиторию?
Я преследовал просветительскую цель. Международный интерес к классике кинематографа постоянно возрастает, но проблема заключается в том, что многие фильмы сложно посмотреть. Некоторые ленты можно найти в оцифровке или скачать, но этим занимаются только фанатично увлеченные люди, а многие композиторы таких фильмов вовсе не знают. «Современный тапёрский зал» считается международным проектом, потому что к нему могут приобщиться люди со всех уголков планеты. Например, индусы смотрели на происходящее с восхищением, а я был удивлен тому, что в Индии никто даже не слышал о Чаплине. Когда я показал его фильмы в сопровождении моей музыки, зрители в один голос сказали, что «мои руки способны творить магию».
Artifex: Необычности вашим выступлениям добавляет и то, что вы играете в полной темноте. Почему?
«Представьте, что меня не существует», – с этой фразы я начинаю выступление и прошу погасить свет, чтобы меня не было видно. Иногда я сажусь позади зрительского зала, и тогда концерты становятся мощнее по энергетике. После окончания фильма люди приходят в себя и удивляются тому, что музыку, оказывается, играл человек. Мне часто говорили: «Извини, я забыл, что ты там!». Для меня это лучший комплимент, ведь идеальная киномузыка не должна отвлекать внимание на себя, она нужна, чтобы погружать зрителя в историю.
Artifex: Вы сейчас употребили термин «киномузыка», который является своего рода неологизмом. Какие еще новые слова вы ввели в активное употребление?
Например, «Киноконцерт» и «поликомпозитор». Последний термин сегодня растворяется в иных значениях. При всей своей академической образованности многие композиторы не понимают современную электронную музыку, а поликомпозитор – человек, который не ограничивается рамками одного направления. Он изучает язык музыки и использует любые средства для его выражения – этим они отличаются от специалистов узкого профиля.
Artifex: А какие направления музыки развиваете вы?
На сегодня у меня сложилось три новых направления: акустическое техно, пост-джаз, который объединяет разные направления этого жанра, и потоковая музыка, по звучанию больше похожая на энергетический поток. Отличаются жанры темпом и ритмом, которые в некоторых композициях близки к электронной музыке и акустическому техно, новейшему течению в инструментальной академической музыке.
Artifex: Как вы думаете, можно ли научиться играть не для диплома, а «для души»?
Мои навыки отличаются от того, чему обучают в стандартных школах. После 22 лет чистой практики я дошел до уровня, когда готов передавать знания другим. Так была создана школа «Я музыкален», в основе которой лежит интуитивный подход к музицированию. В течение десяти интенсивных занятий я учу тому, что сначала нужно создавать собственную музыку, а потом играть произведения других композиторов. У меня занимаются совершенно разные люди: моему младшему ученику всего четыре года, а самому взрослому – 67 лет. Одни приходят с нулевыми знаниями, а другие имеют за плечами восьмилетний академический опыт, но все одинаково начинают и заканчивают с одним результатом: на последнем занятии базового курса каждый способен без нот сыграть авторскую музыку.
Artifex: Вы говорили о том, что выступали перед восхищенной публикой в Индии. Где еще проходили ваши гастроли?
Я был в Абхазии и Азербайджане, путешествовал по России и собирал чай в горах. Но больше всего мне понравилась Италия и настоящая панакота. На каждой итальянской улочке стояли кафешки, где я всегда пробовал этот десерт. Везде панакота отличалась на вкус, но оставалась идеальной. В России я понял, что две из пяти панакот нельзя есть, еще две тянут на средний балл, а каждая пятая – та самая! Если нашел такую, то не сомневайся – предки шеф-повара точно были итальянцами.
Artifex: Кроме вкусного десерта, что способно поднять вам настроение?
Вкусный пуэр или мате, короткая проза и музыка. Еще в двадцать лет я понял, что в ней заключен мой истинный путь.