Творчество Фрэнка Уэстона Бенсона (Frank Weston Benson; 1862—1951) является одним из удивительных примеров американского импрессионизма. Его портреты, акварели и офорты запечатлели уникальный период, своеобразную «эпоху невинности» Америки, уходящую натуру, воплощенную в чистых и чувственных тонах.
Мало кто из его соотечественников мог похвастаться таким же постоянством в творчестве. Подобно мастерам японской гравюры, Бенсон на протяжении всей жизни совершенствовался в изображении образа современной американской женщины – воплощения «достоинства, элегантности, милосердия».
Домочадцы Бенсона вовсе не были предрасположены к творчеству. Отец будущего художника, успешный брокер, весьма прохладно отнесся к стремлениям сына: уважаемая семья из небольшого города скорее надеялась на продолжателя традиций и примерного семьянина, но никак не на творческую непостоянную личность, коей, по их мнению, являлся любой живописец. Впрочем, брат Фрэнка, Джон Бенсон, также избрал для себя стезю художника и архитектора. Отцу Бенсона не оставалось ничего другого, кроме как уступить.
Поначалу амбиции Фрэнка были весьма малы – он мечтал делать орнитологические иллюстрации для энциклопедий и справочников. Птицы были еще одним его увлечением, помимо рисования. Для этого в 18 лет он поступил в школу при Музее изящных искусств в Бостоне. По окончании обучения родители решили вознаградить его старания поездкой во Францию.
Вопреки отцовским опасениям, годы в Париже не испортили юношу. Вместе с товарищами Эдмундом Тарбеллом и Джозефом Смитом он постигал науку под руководством Гюстава Буланже и Жюля Лефевра в парижской Академии Жюлиана, давшей путевку в жизнь многим соотечественникам Бенсона.
Американское искусство пребывало в некотором кризисе – там еще не существовало теоретической базы, методов, собственной школы. Бенсон терпеливо знакомился с классическими приемами и техниками, но бурное развитие авангардных течений заронило свои семена. Вернувшись на родину, он сам начал преподавать: вел занятия в школе искусств в Портленде, читал лекции по античной культуре в бостонском Музее изящных искусств, где когда-то начинал свой творческий путь. Там же с 1890 года он возглавлял отделение живописи.
К этому моменту от обычных работ, не ограниченных какой-либо темой и в основном изображавших природу, Бенсон перешел к женским портретам. Была ли причиной женитьба на Эллен Пэйрсон, с которой он познакомился во Франции, - неизвестно, но именно в тот период в творчестве Бенсона наиболее ярко проявилось его стремление сосредоточиться на определенном образе.
Четверо детей, появившихся в этом браке, стали источником вдохновения для многих работ. В каком-то смысле изображения девушек в белом на склонах холмов и на морском побережье, принадлежащие кисти Бенсона, стали классикой. По крайней мере, именно они идеально подходят в качестве иллюстрации для определения американского импрессионизма.
Руководствовавшиеся такими же творческими методами коллеги Бенсона составили группу «Десять американских художников» (The Ten). Помимо него туда вошел и его приятель Эдмунд Тарбелл. Другие участники группы также с тем или иным успехом реализовали себя на ниве американского импрессионизма. Лишенный части французской «вольности», их стиль стал несколько пасторальным, направленным на поиск чистых форм в окружающей природе и женской красоте.
Что же касается последней, то мало кто из «Десяти» мог тягаться с Бенсоном. Женщины были его стихией, как море для Айвазовского. Бесчисленные портреты полны такого чувства и изящества, что порой перехватывает дыхание. Его живопись была много нежнее, чем у того же Тарбелла с его резким светом и тщательно выписанными деталями.
Звонкий от пронизывающего его солнца летний воздух, обволакивающий фигуры девушек в белом, почти ощутим. Именно эта прозрачность и свежесть делают картины художника такими узнаваемыми и успокаивающими, а легкость, с которой написаны фигуры, позволяет думать, что именно так и выглядит подлинный импрессионизм - застывшее на вдохе впечатление счастья и полноты жизни.