Даниил Червяк (Worm): Граффити появляется
для того, чтобы исчезнуть

Середина 90-х – это начало новой эпохи для России. Это время, когда зарождалось новое государство, а вместе с ним начали развиваться новые виды субкультур. Творческая молодежь того времени стала движущей силой для создания чего-то нового и бунтарского, в том числе и уличной живописи граффити, которая явилась отражением перемен в обществе.

Граффити-художник «старой школы» Даниил Червяк (Worm) прошел путь от рисования аэрозольными баллонами на улицах, до оформления интерьеров помещений, создания декораций для клипов, кинофильмов и театров, работы в рекламе, рисования на холстах и создания иллюстраций. Он внёс свой вклад в развитие уличного искусства в нашей стране и продолжает рисовать до сих пор. Сегодня художник делится своими воспоминаниями с Artifex.

Artifex: Что привлекло вас в граффити?

Моя мама профессиональный художник с высшим образованием, поэтому дома было много книжек по искусству, на выставки и в музеи постоянно ходили. У меня всегда перед глазами были примеры традиционного классического изобразительного искусства. В общем, рисовать я начал с детства.

В 14 лет, как сейчас помню, я увлёкся граффити. Я уже был знаком с монументальной живописью в классическом смысле этого слова – фрески в храмах, росписи и мозаики в интерьерах и на фасадах зданий. Но к моему сожалению, по молодости это всё воспринималось несерьёзно, как старые, уже изжившие себя, формы искусства. Мне это всё тогда было абсолютно неинтересно и, казалось, что в любой момент все это можно будет посмотреть в музеях или в книгах. Ещё в советское время художники рисовали вручную рекламные плакаты для кинотеатров и транспаранты для всевозможных парадов и митингов, но в плане сюжетов и стиля всё это было для меня тоже неинтересно. Больше всего тогда мне нравились наша отечественная школа иллюстраторов детской литературы и мультипликация. Это в плане эстетики и стилистики напоминало американские комиксы и поп-арт. А тут на горизонте появилось что-то новое, необычное и яркое. И самое главное, что при видимом минимализме технических средств, в итоге получались довольно сложные и интересные результаты. В то время для создания граффити в основном использовались аэрозольные баллоны с автомобильной нитроэмалью и спиртовые перманентные маркеры. Скажем так – не самые лучшие материалы, по сравнению с тем, чем в основном рисуют граффити сейчас. Но тогда казалось, что даже ими можно создавать настоящие произведения искусства.

Artifex: A как началась сама история граффити в России?

Для меня это связано с появлением в 90-х первых музыкальных кабельных телеканалов – MTV и Super Channel. В эфирах этих телеканалов часами транслировали музыку совершенно разных жанров вперемешку, подряд и без остановки. Рок-н-ролл, хэви металл, рэп, попса, техно, диско… Одним словом – музыкальный салат оливье. Часто появлялись клипы, в которых на фоне мелькало граффити. Всё это произвело неизгладимый эффект на мою психику ☺ и я понял, что на западе уже существуют самодостаточные альтернативные музыкальные направления и уличные субкультуры, а граффити это их часть.

Эклектика в музыке, в изобразительном искусстве, в одежде – это все уже было в Америке и Европе в 90-ых, они уже тогда переживали моду на это, a у нас на улицах это только начало появляться с задержкой на десять лет и то – только в крупных городах, как обычно. Хотя интернет изменил многое и сейчас информация доходит намного быстрее, чем это было раньше.

Конечно, на тот момент у нас в стране уже был за плечами молодёжный протест 80-ых годов тесно связанный с русским роком. И, кстати, рока я во времена своей юности слушал немало. Но тогда, в середине 90-ых, я очень ясно понял для себя, что рисование баллонами на улицах связано совершенно с другими стилями музыки и совершенно с другим образом жизни.

Тогда ещё не было такого количества людей с нестандартной внешностью – с татуировками, с пирсингом и с африканскими косичками на голове например. Тогда, если ты занимался чем-то необычным для других, носил нестандартную одежду, слушал какую-то «альтернативную» музыку, то ты тем самым бросал вызов нормам общественной морали. 90% людей были настроены против тебя. Общество пыталось тебя изменить по своему подобию или изгнать, как в стае животных. Они говорили тебе: «Ты не такой!», «Ты неформал!», «Ты не формат!». Был 91 год – в обществе происходила культурная, бытовая, правовая и экономическая революция. А сознание-то осталось у большинства людей советское: не нужно выделяться на общем фоне и пусть лучше все будут серыми и одинаковыми. Люди боялись перемен.

Чего уж там говорить про представителей хип-хоп культуры. Если ты рисовал граффити, танцевал брейк-данс или читал рэп, то ты был своего рода инопланетянин и, одновременно, враг общества номер один. За человека тебя вообще не считали зачастую. В общем, приходилось сражаться ежедневно, отстаивая своё право и свою позицию. Держались вместе. Да и в целом город был неярким и тёмным. Время такое было. Наружной рекламы тогда практически не было ещё, только-только к концу 90-ых годов начали появляться какие-то вещи на улицах – растяжки, баннеры, плакаты, наклейки и люди в красивой необычной одежде. Поэтому мы своими первыми рисунками как бы «оживляли» город, дарили ему цвета и краски, которых ему не хватало в тот момент.

Artifex: Помните ли вы, когда пришли в граффити?

Впервые я увидел брейкданс и граффити в передаче «До 16 и старше» на первом канале центрального телевидения, а в 1996 году я услышал на 106.8 эфиры Da Boogie Crew, они там один раз в неделю несколько лет подряд вели программу «Freestyle». Играли хип-хоп, электро-фанк, брейкбит, ставили рэп и приглашали в гости представителей уличной культуры – своих друзей музыкантов, танцоров и художников. Летом 1997 года ребята в эфире сообщили о том, что будут выступать на фестивале в Парке Горького. Там были танцы, рэп концерт и площадка, где рисовали граффити. Я туда поехал и познакомился с ними лично. Я «зацепился» за ребят, попал с ними на Арбат, начал ходить к ним в школу танцев, ездить с ним на некоторые их выступления. Благодаря им я увидел, что вокруг уже есть огромное количество танцоров и рэперов старшего поколения родом из 80-ых годов, есть «тусовка» людей, которые устраивают танцевальные выступления, читают рэп и рисуют граффити.

Но что меня удивило больше всего, это то, что в этом сообществе людей ниша граффити практически не была занята. Было всего несколько человек, которых можно было пересчитать по пальцам и в основном это были такие же брейк-танцоры, которые параллельно с танцами увлекались ещё и рисованием. Большинству это было не так интересно, как танцы и музыка. Граффити в основном интересовало всех в качестве декораций на заднем плане в клипах или на сцене во время выступлений. Иногда этим первопроходцам граффити движения удавалось оформить клуб или магазин соответствующей тематики. Но всё-таки большинство из них делало «ставку» на карьеру эстрадных артистов – танцоров и певцов. Благодаря этому мы получили такие группы на отечественной сцене как «Кар-Мэн», «Мальчишник», «D.M.J.», «Bad Balance» и «Jam Style & Da Boogie Crew». По сути, это были первые популярные рэп группы в нашей стране.

Наличие информации в то время было гораздо более ценно, чем сейчас, потому что тогда, без интернета, было неким благословением, если у тебя были друзья, которые могли достать то, что только недавно появилось в иностранных магазинах. Например, из своих поездок в Европу ребята из Da Boogie Crew привозили видео и аудиокассеты с фильмами и музыкой, журналы и книги по граффити, колпачки-насадки для баллонов, что бы можно было создавать линии разной толщины и формы.

В общем, в граффити я увидел возможность саморазвития. Я понял, что попал в нужный момент в нужную точку времени и пространства. Я понял, что можно будет двигаться дальше по ординате, постепенно повышая свой профессиональный уровень и навыки, и что впереди можно будет достигнуть определённого успеха в плане развития собственного индивидуального стиля и творческой самореализации. Я понял, что нахожусь в данный момент у истоков ручья, который только-только начал свой путь.

Artifex: Как возникла мысль назвать себя Червяком (Worm)?

Раньше, в молодости, я был худой и горбился. В общем, внешне на человека мало был похож.

С годами я понял, что сходство не только внешнее. Есть такие люди, которым прозвища дали, a есть такие, кто сам себе их придумали. Я свой псевдоним придумал сам. Искал, думал, как лучше, потому что в граффити важная составляющая это слова и буквы, из которых они состоят. Как-то я сказал одному своему другу, что мне нравится слово «червяк». А он мне ответил: «Это по-английски «worm», четыре буквы…». Длинные слова не всегда успеваешь написать, когда рисуешь нелегально на улице. На улице нужно было рисовать очень быстро. Тут чем короче – тем лучше. А спустя годы я начал замечать, что в 14 лет я рисовал намного быстрее, чем сейчас. И с каждым годом я рисую на улицах всё медленнее и медленнее, всё меньше и меньше. Поэтому выбор мной моего творческого псевдонима это своего рода кармическая история. ☺

Artifex: Какую роль в вашей жизни играет команда?

Если говорить o команде, то я вступил в нее через несколько лет после того, как начал заниматься граффити. Это было связано с некоторыми техническими и «политическими» моментами. В конце 90-ых годов прошлого века и начале 00-ых годов этого, только-только начали появляться первые граффити художники и первые граффити команды. Наша команда была одним из первых отечественных граффити коллективов.

Любой художник или творческий человек, на мой взгляд, в принципе эгоист, в той или иной степени. Иначе просто невозможно отключиться от чужих идей и реализовать собственные. Но если ты объединяешься с другими людьми, то сразу становится проще делать некоторые творческие проекты, которые в одиночку сделать просто невозможно. Легче работать на заказ, потому что больше свободных рук и больше разных стилистических и концептуальных решений, которые можно предложить заказчику. Внутри команды было намного проще достичь более высокого профессионального уровня и получить большую известность.

Да и вообще, мне было намного веселее и интереснее рисовать в команде своих друзей и коллег, чем одному. Я был просто одержим и «горел» идеей всеми силами развивать граффити у нас в стране и мне нужны были единомышленники, которые будут помогать, страховать и прикрывать спину во время моих многочисленных уличных акций. В тот момент я видел реальный творческий потенциал нашей команды и конкретные цели, которые мы, в принципе, достигли в определённый момент на какую-то часть, а теперь продолжаем двигаться дальше к новым целям.

Команда всегда хорошая, если она рабочая. Человек должен приходить в команду не для того, чтобы пользоваться другими, a чтобы поделиться своими возможностями. Это такой своеобразный обмен опытом, умением и информацией. Когда ты один, ты организовываешь себя удобным для тебя самого образом. Ты сам решаешь, где тебе можно схалтурить, а где, наоборот, надо напрячься и сделать как можно больше. Ты сам себе господин, как говорится. В команде очень часто всё становится с ног на голову. Для меня команда – это всегда компромисс и самопожертвование. Это определённый профессиональный навык и опыт общения с людьми. Рисовать с кем-либо в команде это, с одной стороны, развлечение, а с другой, очень тяжёлый моральный и физический труд.

К сожалению, по ряду причин, в настоящее время мы очень редко рисуем все вместе, как в былые времена. Тем не менее практически все участники нашей команды занимаются индивидуальной творческой деятельностью до сих пор в той или иной мере.

Artifex: Что такое RUS Crew?

RUS – это команда русских граффити художников, это продукт отечественного производства. Но это не значит, что мы рисуем в народных стилях – Хохломы или Гжели. Это значит, что мы демонстрируем всему миру традиционное шрифтовое граффити из России.

Название нашей команды придумал Антон Мэйк (Make). Серьезный дядя, который иногда делает несерьезные вещи.

С названием команды так же, как и с персональным псевдонимом, надо было придумать что-то простое и ёмкое + на английском языке, потому что граффити это интернациональная семья и надо было сделать так, чтобы нас понимали везде.

В итоге получился такой вариант, который одинаково звучит на обоих языках. Для нашей страны мы переводим английский вариант названия «RUS» на русский «РУС» без потери смысла и наоборот.

Название нашей команды «RUS» — это было послание от нас коллегам и единомышленникам по всему миру. Весточка о том, что мы из России и что у нас тут со стилем тоже всё в порядке. Что и мы тут не лаптем краску на стенку намазываем.

Команда появилась на рубеже веков – зимой 1999-2000 года.

Основали команду четыре человека: Антон Мэйк (Make), Филипп Тек (Tek), Илья Камар (Kamar) и Леша Се (Se).

Позже к ним присоединились Андрей Чуб (Chub), Олег Баскет (Basket) и я.

Artifex: Имеет ли значение для граффити художника художественное образование?

Сколько людей – столько и мнений… Но в граффити во всём мире всех и всегда привлекало то, что, не имея никакого художественного опыта, можно начать рисовать в индивидуальном стиле, достичь определённого уровня мастерства и за счёт этого прославиться.

Что касается меня – я считаю, что прежде всего важен талант и усердие. Тогда, постепенно, с опытом, придут необходимые технические и стилистические навыки. С одной стороны, бывает весело, когда кто-то рисует «отсебятину», абсолютно не зная или не понимая базовых основ рисования, таких, например, как анатомия, построение предметов, перспектива, композиция и отношения цветов. Но, как ни крути, хорошо, когда рядом есть человек, который это понимает, умеет и делает. Который владеет хотя бы этими базовыми знаниями o художественном ремесле и может объяснить другим без ругани, как им это лучше сделать в контексте собственного стиля. В свое время мне достаточно много приходилось этим заниматься. Я всегда сравнивал для себя такие моменты с преподавательской деятельностью и с другими похожими творческими профессиями. Например, отношения, которые складываются между актерами и режиссёрами, музыкантами и звукорежиссерами, журналистами и редакторами. Одни делают, другие корректируют и направляют.

Artifex: Как бы вы назвали свой стиль?

Мне нравится заниматься классическим граффити. Считаю, что я представитель этого направления, a не стрит-арта. Хоть я и пришел в граффити с бэкграундом традиционного изобразительного искусства. Раньше заниматься только «шрифтами» и «тегами» мне было скучно, поэтому основной упор я делал на рисование персонажей и предметов, рисовал абстрактные и пейзажные фоны в совместных работах. Но с годами я всё больше и больше увлекаюсь шрифтовыми композициями. Можно сказать, что на протяжении всей моей творческой карьеры я совмещаю рисование иллюстраций со шрифтами.

Есть часть меня, которая до сих пор является «граффити райтером», рисующим преимущественно шрифтовое граффити.

А есть другая часть – «художник», и в этом случае всё зависит от ситуации, моих профессиональных навыков и опыта в этом качестве.

Я считаю, что художнику нужно придумывать что-то свое, что-то новое, искать свой оригинальный подход к решению традиционных задач. Важно найти собственный индивидуальный стиль. Важно иметь мысли и сюжеты, которые ты транслируешь через свои работы зрителям. Не менее важно создавать определённые эмоции и настроение внутри своих работ или своими работами.

Один мой приятель сказал: «Когда у меня спрашивают, в каком стиле я рисую, то я всегда отвечаю – В СВОЕМ!». Мне такой ответ нравится.

Artifex: Есть ли шанс у граффити стать культурным наследием, или же оно так и будет восприниматься как вандализм?

В принципе, граффити, как явление, существовало всегда в той или иной форме. В том виде, в котором представляю его я, оно уже давно стало частью мировой культуры, просто некоторые люди до сих этого не знают или не понимают.

Проблема с культурной ценностью граффити заключается в том, что существует негласное деление в его оценке обществом. Люди постоянно делят граффити на «красивое» и «некрасивое», на «легальное» и «нелегальное», на то, которое «нравится» и «не нравится». Важно понимать, что в граффити есть свои звёзды в обоих этих направлениях. Есть очень талантливые и яркие художники, которые занимаются по большей части вандализмом. А есть те, кто рисуют масштабные картины на фасадах домов, занимаются коммерческой деятельностью и работают в студиях, выставляя потом свои работы на выставках.

Я глубоко убежден, что есть определённые общепризнанные во всём мире граффити художники, которые являются живым наследием граффити культуры прошлых лет и современными его представителями. Многих, кто стоял у истоков этой субкультуры в 80-ые и 90-ые годы прошлого века, уже, к сожалению, нет в живых, а фото и видеоматериалы, которые они оставили после себя, и становятся сейчас тем самым культурным наследием.

С технической стороны, большинство граффити появляется для того, чтобы рано или поздно исчезнуть. Художники иногда даже не успевают сфотографировать свои работы. Это можно сравнить с музыкальной или танцевальной импровизацией. Сейчас, благодаря современным технологиям передачи изображений, всё стало намного проще, чем было раньше. Есть телефоны и фотоаппараты, которые пишут и видео, и звук, и фотографируют в приличном качестве. Но все равно работы появляются, чтобы исчезнуть в скором времени. Остаются только фотографии и видеозаписи, но это уже, к сожалению, не оригинал.

Artifex: Спасибо за интервью!