Мир музыки полон историй фанатских безумств. Бунтарские фанаты рок-музыки соседствуют с консерваторскими любителями легендарных коллективов прошлого и огромной «армией» фанаток яркого и идеального мира k-pop’a. И когда мы натыкаемся на смешные подборки историй фанатских поступков – нам остаётся лишь удивляться и смеяться от безграничных возможностей человеческого поклонения. Но при чём здесь опера?
Как и любой жанр музыки, опера имеет своих почитателей и любителей. Изучение истории создания произведений, разгадывание интересных режиссёрских задумок, наслаждение «ангельским» пением – всё это составляет образ поклонника оперы. И сюда никак не вписываются преследования, драки «стенка на стенку», эпатажное поведение прямо во время спектакля и практически безумное идолопоклонничество, которое больше свойственно миру популярной и менее элитарной музыки.
А это было. И причём, не где-то там за границей, в странах более свободных нравов, а прямо у нас – в закрытом и строгом СССР в период правления Сталина. Сегодня мы поговорим о войне фанатов двух великих русских теноров – Сергея Лемешева и Ивана Козловского. Великая война «лемешисток» и «козловитянок».
Для того чтобы оценить всю необычность сего действия, стоит поведать о самих «причинах» – то есть о знаменитых оперных тенорах Иване Козловском и Сергее Лемешеве. Их жизнь во многом похожа.
Оба певца родились в маленьких поселениях. Козловский появился на свет в селе Марьяновка, что находилась недалеко от Киева, Лемешев родился чуть ближе к столице социалистической страны – в селе Старое Князево, что в Тверской области. Оба уже в детстве проявляли талант к музыке, и в частности, к пению. Оба прекрасно пели одни и те же партии: Ленского («Евгений Онегин»), Фауста («Фауст»), Альфреда («Травиата»), Герцога («Риголетто»), Рудольфа («Богема»). И главное – оба пели практически в один период в главном оперном театре страны – в Большом.
Но на удивление, являясь прямыми конкурентами по сцене, Козловский и Лемешев относились друг к другу спокойно, даже дружили. На одном вечере, посвящённом 50-летие МХАТа, два главных Ленских страны спели дуэтом переделанное ариозо «Я люблю Вас, Ольга» вдове Антона Павловича Чехова – Ольге Книппер-Чеховой.
А вот поклонницы теноров, в отличие от своих кумиров развернули полномасштабные бои за звание «первого тенора СССР».
Посетители и работники театра называли их между собой «лемешистками» и «козловитянками». Хотя прозвище последних советские люди старались говорить менее открыто – всё-таки в «стане козловитянок» была довольно весомая и важная фигура. «Главным козловитянином» называл себя сам Иосиф Виссарионович Сталин, который не раз и не два вызывал певца к себе, чтобы послушать его пение. «Что-то давно мы не слышали нашего хохла», – поговаривал он, и певцу моментально, в любое время дня и ночи, приходил звонок из Кремля. Козловский очень переживал по поводу этих звонков и выездов, так как приходилось петь не распевшись и не подготовившись. Это могло серьёзно отразиться на его голосе. Однажды певец отказался петь, сославшись на плохое самочувствие, на что вождь страны ответил: «Хорошо, пусть Козловский бережет свой голос. Мы тогда с Берией сами споем. А хохол пусть слушает». И они спели ему «Сулико».
Но «фанатизм» Сталина и рядом не стоял с той любовью и почитанием, с которыми относились к Козловскому его «козловитянки». И в этом не отставали и их соперницы – «лемешистки». Они стоили друг друга. Бурные 15-минутные стоячие овации и аплодисменты, выпрыгивание из лож, осада гримёрок и служебных входов в театр, преследование по пути домой – это неполный список подвигов ценительниц оперного пения обеих фракций. Самые яркие и неординарные из них были такие:
– уход «лемешисток» из зала после каждой смерти Ленского в «Онегине». Своим поступком они показывали, что тут больше слушать некого;
– взятка швейцару театра (почти 200 рублей по тем меркам!), чтобы постоять в галошах своих кумиров;
– срыв спектаклей «конкурентов» Лемешева или Козловского шумом и свистом;
– случай, когда одна из «козловитянок» пыталась забраться по водосточной трубе в квартиру Козловского – пришлось спасать.
– агрессивное поведение в сторону родных и близких певцов. Оперная певица Ирина Масленникова (жена Лемешева) чуть ли не стала жертвой фанатских выходок. Затаив обиду на певицу, «лемешистки» решили сбросить на неё во время спектакля два мешка медных монет. Масленникова чудом осталась жива и не пострадала. При этом было обратное отношение к жене Козловского – киноактрисе Галине Сергеевой – «козловитянки» относились к ней более благосклонно. Возможно, это связано с тем, что Сергеева жалела поклонниц её мужа, и даже сама иногда говорила им, где он находится.
Бурная деятельность «лемешисток» и некоторая сдержанность «козловитянок», возможно, была связана с поведением самих теноров. Иван Козловский безмерно любил свою жену и не обращал внимания на своих поклонниц. Сергей Лемешев, напротив, обладал более любвеобильным характером, из-за чего некоторые из его почитательниц активно пытались добиться благосклонности певца, не сдерживаясь рамками морали и законов.
Через некоторое время работники театра начали называть и тех и других «сырихи». Есть две версии, откуда пошла такая кличка. Первая гласит, что поклонницы Козловского узнали любимый сорт сыра своего певца, который он покупал в Елисеевском магазине. С той поры продажи этого сыра выросли вдвое. А вторая версия повествует о том, что «лемешистки», ожидая выхода Лемешева, бегали греться в «Сыр» – магазин, находившийся на пересечении улиц Горького и Камергерского переулка.
Но как бы мы тут ни рассуждали об агрессивных и странных поступках поклонниц, они проявляли себя и с хорошей стороны, демонстрируя свою преданность не только массовым выходом из театра, но и по-настоящему, по-человечески.
После болезненного развода с любимой женой Галиной, Козловский остался совсем один. Он очень переживал разрыв – перестал выступать, а также больше никогда не женился. В этот тяжёлый для него период ему на помощь пришли его поклонницы. Преданные женщины помогали певцу по дому и в ведении хозяйства, отвлекая от душевных ран.
В истории мировой оперы есть масса других моментов, где поклонники элитарной музыки проявляли себя чересчур эмоционально, но случай с «лемешистками» и «козловитянками» поистине экстраординарный. Возможно, имей они альтернативу в виде зарубежных исполнителей как Франко Корелли или Марио Дель Монако, такой бурной реакции не было бы. Но это было время железного занавеса – тогда отсутствовало такое разнообразие людей, чей талант хотелось бы восхвалять, и внимание поклонников оперы было очень сконцентрировано на двух именах. Хотя я ни в коем случае не преуменьшаю заслуги Лемешева и Козловского. Это были поистине великие певцы своего времени в частности и оперного искусства в общем.