Чуждый институциям, вызывающий ожесточенные споры и неподдельное восхищение. Современный художник Дмитрий Абросимов aka Dimson – представитель флуоресцентной живописи, относящий своё творчество к направлению glowing art, и основатель проекта Artifex.
Его картины предназначены для тёмных помещений и «оживают» при специальном освещении. Среди прочих стилевых решений Дмитрий выделяет для себя абстракцию. В ранних работах художника прослеживается влияние Ханса Руди Гигера, а в более поздних – Джексона Поллока.
Впервые Dimson занялся рисованием в возрасте восьми лет. За его плечами Колледж декоративно-прикладного искусства имени Карла Фаберже (направление – художественная роспись металла) и образование графического дизайнера, полученное в Столичной финансово-гуманитарной академии, а также опыт творчества в различных направлениях – от создания авторских комиксов и стрит-арта до реалистичной живописи.
Последние пять лет Дмитрий живёт на две страны – Россию и Таиланд, в каждой из которых имеет собственную галерею, а также много путешествует по странам Европы и Азии.
Даже зная Димсона достаточно близко, я была поражена, услышав историю его долгого и извилистого, но при этом захватывающего творческого пути. Всё это многочасовое интервью поместится разве что в приличный томик его биографии. Поэтому сегодня мы лишь немного приоткроем занавес, чтобы заглянуть в закулисье жизни художника, и познакомимся с его актуальным творчеством.
Итак, встречайте: Димсон. Поразительный человек с удивительной судьбой. Творец, создатель, мастер. Художник, основатель Artifex, его сердце, душа, идейный вдохновитель, чья история не похожа ни на чью другую. Погнали.
Artifex: Это уже твоё третье интервью для Artifex. Третья попытка сделать всё идеально. В жизни тебе тоже присущи требовательность, разборчивость, педантичность и усидчивость?
Хочется быть перфекционистом в том, что я делаю.
Artifex: Получается?
Да. Я всем говорю, что получается, и что я перфекционист. Есть такая тема: если даже ты не уверен в том, что делаешь, как тогда другие вообще в это поверят? Так что я уверен.
Artifex: Что ты сам видишь в своих картинах?
Для меня это как фотографии. Потому что я помню период создания каждой работы. Это определенный этап моей жизни в каком-то месте с какими-то людьми. Мои переживания и душевные терзания. Творчество – это не всегда порыв вдохновения. Я не из тех, кто проснется с утра и давай рисовать целый день. Нет, блин.
Существует ещё куча вещей, которая меня отвлекает. Когда я нахожу время на то, чтобы поработать, для меня это ценно. Для многих людей чтение – это особый вид интеллектуального отдыха, для которого нужно выделять часы, а для меня вот – рисование.
Кроме того, каждая моя картина – это путешествие и какая-то история.
Artifex: Я знаю, что у тебя даже есть серия работ, написанная в разных странах, под впечатлением от новых мест. Расскажешь о ней?
Серия так и называется «Путешествия». Например, картина «Амстердам» создана под впечатлением от первого посещения города. А вот Explosive Ice родилась в Лапландии, когда я катался на сноуборде, упал и получил сотрясение мозга. С каждым путешествием связаны новые впечатления, события. Но больше всего картин я нарисовал на Пангане.
Artifex: Ты российский художник, но в основном известен за границей. Чем для тебя так притягательна Азия? Почему она так на тебя влияет?
Там тепло. Это было первое место, куда я уехал надолго – на три месяца. И это каждый раз некая перезагрузка. Мне кажется, если бы я первый раз уехал куда-нибудь в Европу, я бы так же говорил про нее, но в Азии мне комфортно и в плане климата, и в плане жизни, и в плане людей. Туда по большей части приезжают в отпуск, отдыхать, поэтому все больше идут на контакт. Это очень выгодно для новых полезных знакомств.
Artifex: Но на Пангане самое выгодное знакомство – это знакомство с тобой, верно?
Для людей, которые знакомятся со мной в Азии, это уже выигрышный лотерейный билет. Я там очень полезный человек. Всё знаю, могу помочь сэкономить кучу времени и денег, да и вообще я очень интересный чувак. На Пангане особенно, потому что говорю на русском.
Люди узнают обо мне по сарафанному радио. А потом они понимают, что я не просто парень, который может показать, где снять байк, а ещё и художник, со своим собственным интересным пространством, необычной галереей.
Artifex: Как она выглядит?
Это большой двухэтажный дом, в котором я живу каждый год. Первый этаж выкрашен в чёрный цвет. Когда я приезжаю, то вывешиваю копии своих картин, которые постепенно заменяю новыми оригиналами, которые рисую за этот сезон. Каждый год ставлю себе такую задачу: вот когда здесь всё будет завешено, можно уезжать.
Само по себе пространство очень необычное - это мой дом. На нём нет вывески «Заходите, здесь галерея», это скорее приватная тема. Для творческого человека, который туда попадает, это большая удача.
Artifex: Многие из твоих друзей стали героями для наших интервью. Расскажешь о них?
Для меня это тоже своеобразная коллекция воспоминаний. Я знакомлюсь с творческими людьми, а затем приглашаю присоединиться к нашему проекту и рассказать о себе.
Например, Антоха МС - мой старый друг. Я даже организовывал его первый концерт – в местной забегаловке у нас на районе. Устроил хип-хоп пати, пригласил своих друзей. Пришло всего 14 человек, и Антоха спел три песни, было клево. А в прошлом году он выступал в лофте Artifex, это был мой подарок на день рождения.
Ещё на страницах нашего журнала есть интервью с Пашей Петровым-Голицыным. Он, кстати, делал нам логотип. Помимо него у нас есть беседы с Негой Кайф, Сергеем Суксиным, David`ом Chong`ом, Анной Bronza, Сергеем Самородовым, Ильёй Кейсом, Мишей Dop`Q и многими другими.
Artifex: Обычно для творческого человека работа – очень интимный момент, но ты, напротив, не возражаешь, чтобы тебя снимали в процессе создания новой картины. Почему так?
Люди постоянно присутствуют в галерее, где я работаю. Так или иначе, я каждый день провожу с кем-то время. Люди влияют на то, что я делаю. Одна работа может длиться месяц или даже полтора. И за это время люди, которые смотрят на картину, советуют, задают вопросы, и это влияет.
Artifex: А что ещё влияет?
Музыка – важный момент. Есть один исполнитель, под которого я почти всегда рисую - Адам Шайх (Adham Shaikh), мой любимый альбом - Drift. Это очень спокойная музыка. Я в прошлом чилл-аутный диджей, не люблю быстрый темп, мне нравится всё размеренное. А этот альбом даже музыкой особо не назовёшь, это скорее звуки, которые погружают меня в состояние медитации, почти транс. Я рисую и ухожу в этот процесс с головой.
Artifex: Как проходит создание картины?
Каждую работу я разбиваю на четыре этапа. Первый – подмалевок. Второй – выборка по композиции пятна. Третий – это заливка черного фона. Четвертый – доработка деталей и прорисовка графики поверх цвета. Пока один этап не завершен, я не перехожу к следующему. Процент творчества в итоге минимален, скорее это все больше усидчивость. Но мне самому нравится этот процесс.
Artifex: Этой зимой ты посетил Гоа. Как называется картина оттуда?
Это образ божества Ганеш. Но не было идеи изобразить что-то нарочито похожее и типичное для Индии. Она очень схематичная. Надо ещё вглядеться. Но если я скажу, что это слон, ты его увидишь. А так это тоже напоминает абстракцию.
Artifex: Ты сознательно уходишь от понятных каждому форм в сторону абстракции?
С каждым годом я всё больше отхожу от фигуратива и возвращаться не хочу. Я сейчас думаю работать даже больше не с цветом или формой, а с размером. Хочу делать масштабные работы. И незамороченные. Дэвид Гилмор как-то сказал: «Я бы хотел выразить всю свою музыку одним звуком». Так же и я хочу одним мазком передать всё своё настроение.
Artifex: Какую роль Pink Floyd играет в твоей жизни?
Это был очередной период, важный этап жизни. 2017 год. Я тогда работал над созданием «Треугольника». Мне очень понравился альбом The Dark Side of the Moon. На его обложке изображение пирамидальной призмы, превращающей белый луч в радугу.
Artifex: Когда впервые в твои руки попали флуоресцентные краски?
На самом деле, ещё до института. Некоторое время я занимался стрит-артом и оформлением помещений. Однажды мне выпало расписывать стены в небольшом ночном клубе. Изнутри он был покрыт «шубой». Поскольку это было развлекательное заведение, нужны были яркие краски. Мы с другом-коллегой пошли в магазин автоэмалей, выбрали баллончики, у которых были самые яркие колпачки, сделали трафареты, подготовились. Должно было получиться что-то в стиле Майя. Но когда мы стали наносить цвет на стену, то поняли, что покрытие настолько неоднородно, что краска впитывается, и ничего не видно. Кроме того, из-за неровности не получалось отбить по трафарету ровную грань.
В итоге мы всё-таки вышли из этой ситуации. Я взял остатки полуразвалившихся и размякших трафаретов и на единственной белой стене этого клуба стал отбивать флуоресцентной краской разные рисунки. Получилась абстракция, очень похожая на ранний кубизм. Очень раздробленная угловатая картина, которая ярко смотрелась. Её было интересно изучать. Всем понравилось, и никто даже не посмотрел на то, что было в клубе. Эта стена задала тон всему заведению.
Artifex: А первая попытка флуоресцентной живописи акрилом?
Чужую флуоресцентную картину я впервые увидел на одной закрытой тусовке. На ней были изображены женский и мужской образ, а чуть выше – ребенок. Мне это показалось очень серьёзным, я проникся и решил тоже попробовать.
Сначала я повесил белую простынку на стену, взял черный баллон и полностью покрасил её. Аэрозоль мгновенно впитался в ткань, она стала непонятного цвета, да ещё и не вся прокрасилась, пошла разводами. Мой друг, Сергей Taff, отдал мне набор из шести флуоресцентных красок. Я взял их, как-то побрызгал, где-то что-то обвёл, и получилась картина. Очень странные психоделические образы, спирали, глаза.
Только потом я разобрался, что краски нужно брызгать сразу на холст, а лишь потом обводить черным по контуру.
Artifex: В чём всё-таки секрет такого сильного контраста? Почему картины так ярко сверкают?
Я всегда использую белые простынки, хлопок, в качестве холста, потому что он светится. Есть фильм «Вселенная Стивена Хокинга», там есть такой момент: он пригласил девушку на свидание, на флюрную тусовку, на неё все были в белых перчатках, которые буквально сверкали. Она поинтересовалась, как так получается, а он ей объяснил, что просто ткань сильно выстирывают со стиральным порошком, и его молекулы делают краски ещё ярче. Я взял эту идею за основу. По сути, это мой грунт. От выстирывания ткань становится плотнее, но бледнее.
Artifex: Расскажи про отправную точку. Про тот момент, который запустил тебя как современного художника.
Пожалуй, это создание Artifex. Появление такого проекта, который дал толчок к развитию. Как у Дюшана – взять привычное и поместить это в другое пространство, дать этому другое объяснение, название и концепцию.
Artifex: В чём для тебя секрет успеха?
Флуоресцентная живопись очень сильно отличается от всего остального. Это и оригинально смотрится, и мне кажется, что для современного мира это актуально. Сейчас в тренде что-то яркое.
Вообще ночная жизнь меня всегда интересовала. Тёмное время суток для меня – это какое-то загадочное, мистическое время. Ночью или вечером, когда меняется город, появляются огни, а люди становятся более открытыми. Ночь очень притягательна. В ней есть загадка. А моя живопись создана для ночного времени. Именно это и отделяет меня от общепринятых канонов. Мне не нужен яркий свет, не нужно вникать во что-то сложное, но при этом очень интересно изучать детали.
Основной цвет моих картин – чёрный. Если задуматься, это самый главный цвет из всех. Только он может раскрыть глубину других красок. Чёрный цвет делает остальные ярче и насыщеннее. Он подчёркивает их и создаёт контрастность.
Artifex: Представь, что встретил себя через пять лет. Где и при каких обстоятельствах это произошло?
В своей галерее в Амстердаме на очередном открытии персональной выставки. Со мной мои родные, близкие и друзья, с которыми мы сейчас занимаемся проектом Artifex.
Artifex: Спасибо, что впустил нас в святая святых – творческую душу художника ☺