Гарри Парч (Harry Partch), безусловно, является одной из самых интересных личностей ХХ века. Многие называют его эксцентричным безумцем, а другие предпочитают использовать термин гений. В истории он определённо останется как композитор и изобретатель, однако, что же такого сделал Парч, чтобы стать столь неоднозначной личностью? В этой статье мы посмотрим на его жизненный путь и попытаемся найти ответ на этот вопрос.
Гарри Парч начал увлекаться музыкой с раннего возраста. Мать научила его читать ноты, а сам он брал уроки по игре на мандолине, скрипке, фортепиано и корнете. Свои первые композиции он написал уже в 14-тилетнем возрасте. Именно тогда он решил, что музыка станет увлечением всей его жизни. В 20-ых годах прошлого века Парч поступил в Университет Южной Калифорнии, однако там его ждало лишь разочарование. Музыка, которую преподавали в университете, казалась ему слишком консервативной и замкнутой, она не могла дать той свободы, которую он хотел бы иметь. Концертная музыка для него стала олицетворением статус-кво и безопасности, чем-то, что будет нравиться каждому. Он считал такой подход «тупиковым», а подобную музыку «мёртвой». Бунтарский дух, которым Гарри обладал с раннего детства, не позволил ему смириться с подобным положением дел, и, спустя шесть месяцев, Парч покинул университет с твёрдым намерением найти свой собственный метод создания композиций.
На тот момент у Парча была идея писать музыку, основанную на мелодике человеческого голоса и речи, однако это было куда проще сказать, чем сделать. Ему нужна была теоретическая основа и он нашёл ключ к ней в книге под названием «Учение о слуховых ощущениях как физиологическая основа для теории музыки» (On the Sensations of Tone as a Physiological Basis for the Theory of Music) немецкого учёного Германа Гельмгольца. Она подтвердила его убеждение о том, что 12-тоновая система, которая стала краеугольным камнем музыкальной теории Западного мира, не является естественной. Парч считал всю существующую музыкальную культуру неким заговором. Результатом его работы над собственной музыкальной теорией стало создание 43-тоновой системы с помощью микротоновой техники, которая должна была отразить всю мелодичность и плавность его собственного голоса. Однако, чтобы полноценно исполнять подобные композиции недостаточно было выработать свою собственную музыкальную систему, нужны были инструменты.
Таким образом, Парчу пришлось стать не только композитором, но и в каком-то смысле изобретателем. Первым инструментом, который он создал, стал адаптированный альт. Это был альт с грифом от виолончели, по особому настроенный. Предполагалось, что музыкант будет играть на этом инструменте, держа его между ног, а не подбородком.
Первым произведением, написанным для этого инструмента, стали «17 стихотворений», основанные на текстах китайского «бессмертного поэта» Ли Бо.
Такой необычный выбор был сделан неслучайно. Родители Парча долгое время работали миссионерами в Китае и, будучи религиозными людьми, всячески пытались привить веру своему сыну. Однако, для него христианские традиции так и не стали авторитетными. Парча куда больше привлекали древние и языческие ритуалы, в особенности народов Древней Греции и Китая. Он говорил:
«Я уверен, что человеческая раса знала и покинула магические звуки, визуальную красоту и ритуалы, более значимые, чем те, что есть сейчас.» (Гарри Парч)
Парч был готов вернуться так далеко назад во времени, насколько было нужно, чтобы возродить эти утраченные чудеса.
Написав несколько статей, посвященных своему открытию, Парч постепенно начинает обретать признание и некоторую популярность. Несмотря на это, он всё же старается оставаться в тени. В 1934 году он получил стипендию на обучение в Лондоне, где он изучал древние концепты музыкальной тональности, и создал ещё один свой знаменитый инструмент — адаптированную фисгармонь.
Казалось бы, впереди у Парча лишь светлое будущее, но судьба распорядилась иначе. Через год, когда композитор вернулся из Англии, в его родной стране во всю бушевала Великая Депрессия. Несмотря на все усилия, он так и не смог найти достойной для себя работы. Музыка, которую он желал писать, была не нужна стране, находящейся в глубоком экономическом кризисе. Поэтому Парч совершил весьма рискованный и отчаянный поступок — он стал бездомным. Присоединившись к группе людей, потерявших в жизни всё, что имели, он начал путешествовать с ними по железным дорогам и автостопом. В пути его ждало множество трудностей. Он голодал, болел, несколько раз был на грани смерти от обморожения. У него не было ничего. Однако, несмотря на это, он сам вспоминает это время, как одно из самых лучших в своей жизни. Парч говорил, что именно тогда он почувствовал себя по-настоящему свободным, все люди вокруг него были равны и социальный статус не играл никакой роли. Тогда он мог открыться другим без опасений быть отвергнутым. Такой жизнью Гарри Парч прожил почти десять лет.
За период бродяжничества Парч по понятным причинам не выпустил ни единой композиции, но он всё равно не прекращал работать над новой музыкой и даже создавал новые музыкальные инструменты. Он вёл записи и рисовал на протяжении всего своего путешествия. Его основными материалами для вдохновения стали разговоры между бездомными людьми, именно они легли в основу композиций, вышедших, после возвращения Парча к нормальной жизни. За почти десять лет скитаний по стране он приобрёл множество новых впечатлений, навыков и друзей. Одной из самых знаменитых музыкальных работ, созданных Парчем и посвященных его «бездомному» периоду жизни, стала композиция Barstow.
Новая музыка Парча довольно быстро завоевала внимание. Его работу начали финансировать университеты и частные спонсоры. Арсенал его адаптированных инструментов неуклонно рос. С их развитием композиции начали потихоньку отходить от своей вокальной основы, однако необычная форма инструментов и способ игры на них поспособствовали рождению нового необычного перформанса. Выступления превратились в своеобразный танец, где было задействовано всё тело музыкантов.
«Я хочу, чтобы они были столь же изящны, как Мухаммед Али» (Гарри Парч)
Для Парча имело значение не только то, как хорошо музыканты играют на его инструментах, но и то, как они двигаются, как одеваются. Вдохновение для этих перформансов он черпал из древних языческих ритуалов, где целые деревни сливались в одном порыве истинного творчества. Парч хотел повторить это на сцене, он хотел создать что-то столь же безумное. Именно поэтому для него была важна каждая мелочь, в том числе и внешний вид его собственных инструментов. Ознакомится с полным инструментарием Парча можно в этом видео.
Известность и слава пришли к Парчу в 60-ых годах. Тогда же он начал пробовать свою музыку в рамках экспериментального кинематографа. Первой работой в этом направлении стала плёнка под названием Rotate the Body.
Фильм снимался во время международной встречи команд гимнастов разных стран и довольно забавно то, что команда СССР восприняла музыку Парча как часть некой насмешки и антикоммунистической пропаганды.
Несмотря на успех, Парч старался оставаться в тени, ему не нравилось всеобщее внимание. Отчасти поэтому он испытывал страшную неприязнь к другому знаменитому авангардному композитору того времени — Джону Кейджу. В его глазах Кейдж был просто шарлатаном и шоуменом. Он не считал его композиции, основанные на случайности, сколько-нибудь интересными или жизнеспособными. Однако назвать Парча оторванным от общества современных композиторов было нельзя, ведь он был большим другом Лу Харрисона, который, как и Парч, посвятил много времени изучению и настройки тональности своих инструментов, а также работал с микротонами.
Сложно дать ответ на вопрос, был ли Гарри Парч безумцем, гением или же всем сразу. Однако можно с уверенностью сказать, что он сделал мир музыки немного богаче. Парч всегда говорил, что его инструменты были созданы, чтобы играть его собственные композиции и ни в коем случае не являются общими шаблонами. Он хотел, чтобы люди продолжали экспериментировать и создавать новые инструменты уже для своих произведений, и его желание исполнилось. Элементы, присущие выступлениям Парча, можно увидеть, например, у немецкой группы Einsturzende Neubauten. Его детища до сих пор целы и используется в концертах по всему миру, а поклонники продолжают строить собственные аналоги «адаптированных» инструментов. Всё это лишь часть наследия, которое оставил нам великий «бездомный» композитор Гарри Парч.