Привет, с вами снова я – Глеб, и я продолжаю знакомить вас с волшебным миром классической музыки. Сегодня в эфире самый глубокий, насыщенный, многогранный и лично мой любимый период музыкальной истории – романтизм.
Итак, на дворе двадцатые годы XIX века, совсем потерявший слух Бетховен дописывает одно из своих самых монументальных произведений – IX симфонию с грандиозным торжественным хором в финале. Овация длится так долго, что её прерывает полиция – так долго можно приветствовать только императора. Классицизм как направление уже практически исчез. IX симфония уже романтическая. Потому что в ней отражается не картина мира, не отношение к французской революции, а чувства, ощущения. И тут есть к чему прислушаться. Когда оглохший композитор после такой совершенно трагической сонаты «Апассионаты» пишет настолько светлую и торжественную симфонию, значит ему есть, что сказать этим произведением.
Пока гремят овации гению Бетховена, растёт новое поколение музыкантов. Через несколько лет они начнут совершенно новую главу в истории музыки. Потому что для них классицизм будет неприемлем как вектор развития. Подрастают бунтари, которые начинают рушить традиции и создавать новое. Этих бунтарей зовут Франц Шуберт, Фредерик Шопен, Ференц Лист, Рихард Вагнер, Гектор Берлиоз и другие. Знакомые имена? Ну обо всём по порядку.
На самом деле, романтическая тусовка была одна на всех. Художники дружили с писателями, те с композиторами. Все собирались вместе и показывали свои творения. Так, например, художник Эжен Делакруа написал портрет Шопена в совершенно новой манере, экспрессивно, большими мазками.
В XVIII веке это бы сошло разве что за эскиз. Но Делакруа писал так специально. Просто потому, что он мог. По той же самой причине эти люди перестали носить парики и стали сами знакомиться с людьми (до этого этикет предписывал, чтобы людей представил друг другу общий знакомый). Но главное, что сделали романтики, – они стали писать о себе. Открыли в искусстве целый второй мир личных переживаний, и эта концепция очень важна для всей эпохи. Романтическое двоемирие и попытка сбежать от реальности – это и есть романтизм.
А ещё в это время создаются совершенно новые жанры. Миниатюры, песни, баллады, прелюдии (как отдельные произведения). Они все небольшие, одночастные, и, как барочная музыка, они часто создаются под впечатлением от чего-то. И часто получают названия. Например, Шопен, поляк по национальности, уехал из страны, когда её раздирали жестокие бунты и восстания. Он переживал за судьбу своей родины, что нашло отражения во многих его произведениях, например, в знаменитом «Революционном» этюде.
Или в до-минорном ноктюрне.
В забавную историю попал в связи с этим Ференц Лист. Он вообще гениальный виртуоз фортепиано. Настолько искусных пианистов в истории было всего два – он и Сергей Васильевич Рахманинов, о котором чуть позже. И Лист в какой-то момент решил написать сборник произведений и отразить в нём национальный характер своей страны – Венгрии. Он ходил по столице, слушал уличных музыкантов, пока в конце концов не написал 19 знаменитых «Венгерских рапсодий», запредельно сложных для исполнения. Самую известную 2-ую, вы, наверное, знаете из мультика «Том и Джерри».
Вот её полная версия.
Эта рапсодия, пожалуй, самая популярная, потому я предложу вам послушать ещё одну.
Так вот фишка в том, что музыканты, которых слушал Лист, по большей части были цыганами, так что и рапсодии вышли не «венгерские», а, скорее, «цыганские», с характерными мелодическими элементами. За эту промашку Листа до сих пор не очень любят на родине.
Крупные формы – концерты и симфонии тоже не остались в стороне, но они изменились, стали более личными, но, вместе с тем, насыщенными символами. Очень советую послушать «Фантастическую» симфонию Берлиоза. Там есть очень крутой сюжет: парня бросила любимая, и он, как настоящий романтик, пошёл и закинулся наркотическими веществами. То есть ушёл в тот самый романтический мир, начал там ловить глюки. Но, куда не беги, – любимая преследует. Во второй и третьей части он пытается сбежать, но в итоге убивает любимую, за что в четвёртой части его казнят, а в пятой он попадает в ад, где его опять поджидает любимая в роли главной ведьмы в шабаше. Тут же и чёрт пляшет. Помните, что герои изображаются мотивами и вы буквально «услышите» этот сюжет. В четвёртой части Берлиоз даже изобразил, как голова героя дважды прыгает, падая с плахи.
Интересно, что очень долго на композиторов давила старая традиция – симфония (как отражение мира в классической парадигме) не может иметь трагичный финал. Даже V симфония Бетховена, при всей её трагичности, кончается в мажоре. Первым, кто попытался изменить традиции, был Франц Шуберт. Но когда он понял, что его восьмая симфония началась слишком драматично, чтобы хорошо закончиться, он её бросил. Написал всего две части из четырёх, и потому симфония логично называется «Неоконченная». Тем не менее она прекрасна и часто исполняется, что называется «как есть».
Первым же, кто всё-таки написал трагичный финал симфонии, был Иоганнес Брамс. Это его IV симфония. Но зато это такой мощный финал!
Прежде, чем идти дальше, вот вам некоторые произведения разных композиторов этой эпохи, ловите настроения, гармонии, ощущения.
Отдельно стоит упомянуть про музыкальный импрессионизм. Он совершенно аналогичен по смыслу художественному, даже родился там же – во Франции. Тут даже слова излишни, послушайте «Отражения на воде» Клода Дебюсси и вы поймёте, вернее почувствуете.
Романтизм развивался до начала XX века. Следующее поколение композиторов назвали поздними романтиками. Те из них, кто жил на границе веков заслуживают отдельного внимания, поскольку в их музыке находит отражение не только внутренний мир, но и состояние крайнего отчаяния, разочарования, тотальной трагедии. Мелодия стала ещё более личной, экспрессивной, насыщенной.
Достаточно вспомнить, что события тех лет. Они были настолько разрушительными, что вызвали кризис рациональной философии, все ждали конца света. Поэтому если вы любите мрак и холод (как я), то поздние романтики не оставят вас равнодушными. И если захотите, вы легко найдёте среди их произведений то, что вам по душе. Будь то нежные вальсы Иоганна Штрауса.
Или монументальные симфонии Густава Малера.
Грандиозные кульминации, которые ведут вас к неминуемому катарсису, или потрясающие прелюдии Рахманинова.
Может быть, разноцветные сонаты Скрябина? (у него была цвето-музыкальная синестезия и он видел цвета звуков)
У романтиков появляется очень интересная особенность. На мой взгляд можно говорить о жанрах, как бы принадлежащих разным композиторам. Если вы только знакомитесь с романтизмом, вам это может помочь. Так можно выделить практически в отдельный вид искусства «симфонии Бетховена», «ноктюрны Шопена», «рапсодии Листа», «вальсы Штрауса», «каприсы Паганини», «прелюдии Рахманинова», «сонаты Скрябина» и т.д. Так можно сказать практически про всех. Пройдитесь по таким характерным произведениям, уверен, вы что-то для себя откроете.
Ну а на этом на сегодня всё, в следующий раз поговорим о том, как музыка пыталась избавиться от композиторов. Речь пойдёт о 20-ом веке и авангарде.