Вечером седьмого июля я шел по лужам набережной Тараса Шевченко, только что пережившей удар стихии. На моросящий дождь, все ещё пытавшийся напомнить людям о силе природы, внимание мое не распространялось. Мысленные ресурсы были заняты дневником по новой премьере театра «Мастерская Петра Фоменко» — «Завещание Чарльза Адамса или дом семи повешенных», режиссера Олега Глушкова. Слишком много хотелось удержать в голове, слишком медленно бегали пальцы по сенсорной клавиатуре. А теперь повернем время вспять.
Балкончик театра как всегда пользуется популярностью у людей. Я опираюсь на перила, за мое внимание борются «Москва Сити» и программка к спектаклю, вежливо предоставленная пресс-секретарем. Сложно передать эстетическое удовольствие от ощущения в руках этого кусочка цветного картона. Программка необычайно красива. Цветовая гамма, шрифт, фотография семьи повешенных на обложке, мелкие детали показывают даже в производстве информационного материала художественный подход. Как будто смысл его жизни не только в рассказе об участниках действия. Если они с такой любовью подошли к печати программки, что же ждет в зале? Ох уж эти мелочи.
Ох уж эти мелочи! Сцена заключена в расписанную рамку, которая вверху сходится в большую сову, её же родственниками расписан занавес внутри. Постановка ещё не началась, а я уже люблю всех к ней причастных! Но ей не нужно заочной любви — звучит третий колокольчик.
На сцену выходят четыре совы, которые сразу объясняют правила игры. Не скрою, наличие Чарльза Адамса в названии ассоциировалось с его главным творением — «Семейкой Адамс», от чего веяло пародией. Вопреки предубеждениям, птицы заявляют оригинальный авторский сюжет. Почившего сэра Адамса едет отпевать идеологический противник Падре Кшиштоф (Анатолий Горячев) с помощником Франтишеком (Николай Орловский). В храме на церемонии присутствует фигуристая жена покойника Аделаида (Полина Айрапетова), которая имеет свое личное кладбище любовников, и нотариус Патрик (Дмитрий Рудков), амбициозный не по профессии. Схема проста — свадьба, смерть, вдова, наследство. Но внезапным гостем сюда приходит никому не известная дочь Адамса Луиза (Дарья Коныжева). И теперь Аделаида собирается использовать любой способ для её устранения. О-хо-хо, борьба за наследство, козни властной женщины. Ладно, людям мешает свет телефона, прерываюсь.
После первого акта зал был счастлив. На самом деле, это я описываю так серьезно. «Завещание Чарльза Адамса...» — комедийный мистический мюзикл. Каждое событие обыгрывается юмором разной степени черноты, из-за чего видишь игру создателей с жанром. Они высмеивают такие клише, как любовь до гроба с первого взгляда, плоского и злого без причины героя.
Цель, судя по всему, этим не ограничивается — все элементы композиции стремятся как можно дальше отодвинуть спектакль от бытовой жизни. Хотя уже задействованы элементы мюзикла, ведь он подразумевает условность, помогает причудливая сценография. Составные части, то и дело спускающиеся на тросах с потолка, придают ей легкость, даже невесомость. Экран же на задней стенке сцены может одним кадром поменять локацию. Пространство иллюзорно. По сюжету, кстати, даже неизвестно место действия.
Декорации и костюмы выполнены в черно-белой монохромной гамме. Актеры также все ходят с белыми лицами. Передо мной другой мир с другими законами. Единственные яркие пятна в есть в желтых клетках на костюмах сов.
Первый звонок! Успею написать пару предложений о птичьей четвёрке.
Невероятная режиссерская находка, пример, как заставить зрителя любить твоих артистов. При каждом появлении сов, у меня на душе становилось веселее. По сути, им даже не надо было ничего делать, найденные образы из невероятных масок и клетчатых костюмов сами отлично справлялись с задачей. Однако артисты Дмитрий Захаров, Александр Моровов, Александр Мичков и Павел Яковлев раскручивают весь их потенциал. Песни, энергичные танцы, музыкальные номера проходят через пернатые костюмы, как через лупу. Многие режиссеры пишут о зажатости русской публики, птицам же она сама сдавала свои крепости, с криками радости разбивая ладони друг об друга.
И опять внимание Глушкова к деталям. Только на их вылетах у совиной Альма матер на раме зажигались глаза. С уходом пернатых, зеницы гасли. По сути, гораздо большая мелочь, чем красивая программка, а ведь как много по ней можно сказать об отношении режиссера к своему творению.
В театре всегда работает «правило плохого зрителя» — когда после первого акта несколько человек из партера уходят, а на их места садятся смелые студенты. «Завещание Чарльза Адамса...» ломает не только правила реальности. Гаснет свет, соседи косо смотрят, приостановимся.
Никогда не пытайтесь воевать с человеком, если на его стороне любовь и призраки. Во втором акте появляется семья дома семи повешенных, и они с первой сцены поднимают общий градус. Главным образом из-за нового конфликта. Борьба за наследство это, конечно, хорошо, но сражение членов религиозной общины с нежитью все же побеждает. Особенно когда мертвецы обладают обаянием труппы «Мастерской Фоменко». Образ семьи, где все друг друга поубивали, но при всем каждый член не чужд любви, легок, как сценография, где он существует. Истории убийств обладают юмором абсурда и не вызывают отторжения, скорее сопереживаешь безумной семейке. Особенно деду Петеру, который вообще никого не убивал, а здесь оказался за компанию.
Второй акт показывает мастерство, с которым режиссёр продает свои придумки. Образы сов выглядели уже разгаданными и понятными, но во второй половине появляется дополнение, и публика вновь удивляется их притягательности. Видео становится изощрённее, оно уже участник постановки, а не только дополненная декорация. Действие выливается в зал, артисты ходят мимо зрителей в партере. Зрительский интерес непрерывно идет в гору.
Актеры уже пятый раз выходят на поклон, однако сам Олег Глушков не появляется на подмостках. Эффект от сочетания режиссёра и хореографа в одном лице достоин отдельных аплодисментов. Каждый танцевальный номер — пиковая точка своего эпизода. Они без режиссерской помощи окончательно подрывали зал. Но вот идет массовый танец, какофония всевозможных движений, от динамики трясется сцена, а справа поодаль сидит дед Петер перед совой и вертит ей голову на 360 градусов. Кто их разглядит? Но ведь смешно и метко! Насколько увеличивается общий хаос. Подобные находки насколько возможно оправдывали внезапный танец, приближали его к реальности. Точнее, к реальности внутри спектакля.
Ведь пьеса Сергея Плотова написана в жанре театра абсурда. Финальный текст оправдывает все режиссёрские находки и вводит логику даже на наличие антропоморфных птиц. Он открывает главное правило игры. Драматург явно снимает шляпу перед великим абсурдистом двадцатого века Луиджи Пиранделло, родство с ним ставит «Завещание Чарльза Адамса или дом семи повешенных» на ступень выше обычного зажигательного мюзикла. Странным образом, к его сердцевине почему-то относятся без должного трепета. Сейчас я убью двух сов — хоть к чему-то придерусь и помогу людям. Если Вы дорожите интригой, ни в коем случае не смотрите на оборотную сторону программки. Её авторы, зачем-то, поместили туда главный спойлер.
Стою в плаще перед выходом из театра. Набережная Тараса Шевченко только что пережила удар стихии и заполнена лужами. Идет моросящий дождь, он все ещё пытается напомнить людям о силе природы. Конец записей.