Детство часто уходит с болью. Реальность вообще пугающая штука. И чем дальше мы отходим от детства, с его воображением, его фантазиями, тем сложнее становится жить. Фантазия — самая ценная вещь, которая есть у человека. Она — причина новых открытий, она — двигатель искусства. Но в современном мире власти суррогата даже воображение может превратиться в продукт переработки.
Гуляя по выставке ИгроМир и Comic Con Russia 2017 года я внимательно наблюдал за зрителями. Больше всего запомнились не дамы с объемным бюстом (на некоторые эти бюсты мы наклеили стикеры нашего альманаха, ведь известно: женская грудь — лучшая реклама), не пластмассовые мечи и раскрашенные тела…
Мне запомнились уборщицы, стоявшие у стены и откровенно хохотавшие над происходящим. А еще, пожалуй, полицейские, устроившие досмотр парню, пришедшему в костюме Джоела из Last of Us.
И правда: вокруг эльфы, орки, гоблины, инопланетяне, а тут какой-то грязный бомж с оружием в руках — не тянет на косплей, нужно проверить. Стражи порядка давно оставили свое детство в прошлом: на службе государству иначе нельзя. Но уборщицы, полицейские, медики — они люди сторонние, лишние на этом празднике жизни. Тут же речь шла о высоком! О современной культуре! А я ходил и унывал, чем дольше ходил, тем больше унывал. Главная причина была в том, что новых, действительно интересных игр в этом году на выставке представлено не было.
Честно признаюсь: люблю компьютерные игры. Некоторые из них я считаю искусством. Вселенные Fallout или Heroes of Might & Magic уже оставили свой значительный след в истории современной культуры. Но очередная версия FIFA… Адаптация Skyrim для нового поколения PS — это откровенно скучно. На каждом стенде пытались продемонстрировать исключительно достижения компьютерной техники, и все как будто забыли про то, что делает игры действительно интересными — все забыли про сюжет. Самая лучшая графика не стоит ничего, если за ней нет истории, которая увлекала бы нас. Это как книга, которую мы покупаем ради красивой обложки, но потом бросаем на середине, или, дочитав, никогда не вспоминаем о ней.
Поскольку стоящих игр не было, сконцентрировал свое внимание на другом. Начал рассматривать людей, которые ходили по выставке во всех этих костюмах и думал, снова думал (таково уж мое проклятие), вспоминая великий роман одного чешского писателя.
Вы спросите, как связан роман Милана Кундеры «Невыносимая легкость бытия» с Игромиром 2017? Одной короткой фразой: «Единожды — почти что никогда».
Компьютерная игра дает нам возможность сохранения, исправления ошибок, это идеальная замкнутая реальность, где можно сделать все правильно. Но жизнь совсем другая. Она дает один шанс. А то, что не повторяется, подобно тени, — не имеет веса. Мрачная мысль, но мне нравится.
По выставке ходили кадеты. Они были счастливы. Все, что было вокруг них, так сильно отличалось от казармы! Скучала только женщина, сопровождавшая их: она следила за сохранностью фуражек.
Еще мне запомнился один мужчина лет 30-35. Он сидел в очках виртуальной реальности за рулем воображаемого автомобиля и играл в гонки. Играл долго, часа четыре, до самого закрытия выставки. Рядом с ним стояла небольшая группа школьников. На гонщика ребята смотрели с мольбой, ненавистью и презрением. Но он видел перед собой только дорогу, проложенную в совсем другой реальности.
А рядом был штурмовик-коммунист из будущего. Он смотрел на немецких штурмовиков из прошлого. Но те его не замечали. Было живо, но как-то грустно. Грустно от того, что большая часть этих людей, которые бродили по выставке, пришла сюда в поисках утраченного детства. Они искали его в героях мультиков и комиксов, в ярких костюмах, в состязаниях по играм. Но забывали поискать в самих себе.
Прелесть детства в нашем всесильном воображении. Но в компьютерной игре есть заданный мир, в котором можно произвести только те изменения, которые позволят разработчики.
Все эти люди, тоскующие по детству, мыслили уже как взрослые. Для них прошлое превратилось в образ, из которого ушла суть. Они тянулись к своим идолам, но те давали им только иллюзию счастья.
Поэтому, наверное, мне и стало так грустно. Все говорят о современной культуре, о том, что комиксы сейчас становятся все популярнее, рассуждают об огромном значении иллюстрированных новелл. Но перед стендами художников, которые представляли свои истории, народа почти не было. Никто не желал видеть нового, все хотели только узнаваемых брендов, мечтали не о чем-то уникальном, а о том, что видели тысячи раз.
«Ну что ж, — подумал я, — это закон жизни…» Люди редко хотят чего-то нового. Всем нравятся истории, повторенные тысячи раз. В противном случае Голливудские киностудии уже давно бы разорились. Что мог сделать я с системой? Ничего. Поэтому подошел к симпатичной девушке в костюме Пикачу и попросил ее приклеить стикер нашего альманаха себе на грудь. Она ответила, что с радостью бы сделала это, но ее грудь выкуплена компанией Nintendo до 1 октября включительно. «Единожды — почти что никогда» — попробовал убедить я даму. Но контракт оказался сильнее слов современного чешского классика: дама улыбнулась и ушла.
«И здесь меня опередили, демоны» — подумал я и пошел искать не зафрахтованную глобальной корпорацией женскую грудь.